В общем, задача, откуда взять деньги на то, чтобы выжить «здесь и сейчас», была решена. Но необходимо было как-то подойти и ко второй задаче. И вот в процессе ее решения и случился тот переход, который за 200 лет привел Западную Европу, на тот момент чуть ли не самую бедную и отсталую окраину Евразийского материка, к мировому лидерству. Точнее, формально лидерство было достигнуто к середине XIX в., но уже за 100 лет до того стало ясно, что темпы роста экономики и научно-технического прогресса намного превышают все возможности потенциальных конкурентов.
Суть этого решения состояла в разрушении цехового хозяйства и переходу к той модели, которую мы сегодня называем «научно-технический прогресс». Ее детали, которые, собственно, и составляют ключевую часть этой книги, я еще буду разбирать, пока же отмечу только некоторые самые важные моменты. Прежде всего, понимание того, что появилась принципиально новая экономическая модель (она же модель хозяйствования), обнаружилось достаточно быстро.
Здесь я повторю Антонио Серра, который лет через сто после тезисов Лютера написал примерно так: «Если вы хотите понять, какой из Двух городов богаче, посмотрите на количество профессий, которыми владеют его жители: чем больше профессий, тем богаче город». Или в переводе на современный экономический язык: чем глубже уровень разделения труда в экономической системе, тем больше добавленная стоимость, которая в ней образуется. Отметим, что после сказанного чуть выше мы понимаем: это означает, что задача, которую поставила природа в рамках изменения климата, к этому времени уже была практически решена – новая модель, обеспечивающая повышенный уровень создания добавленной стоимости, уже появилась; и Серра просто описывает, как отличить ту территорию, где она появилась, от той, где ее еще нет!
В одной его фразе сразу видно отличие от предыдущей системы: в рамках цеховой системы хозяйствования говорить о новых профессиях не приходится. Более того, сам Серра мог наблюдать и старую систему, и новую одновременно, так что у него была благодатная почва для исследования. Уже для Адама Смита, который родился через сто с небольшим лет, это было достаточно сложно, «чистого» цехового хозяйства уже практически не существовало!
Еще одно важное обстоятельство, которое принципиально изменило не только экономическую, но и ценностную модель вначале протестантского, а затем и западноевропейского общества. Дело в том, что углубление разделения труда действительно увеличивает его производительность (сегодня это уже общепринятый факт). Но, как обычно, кроме положительной стороны, у углубления разделения труда есть и негативные стороны. Прежде всего, это увеличение рисков конкретного производителя.