Следующий час мы собирали с пола воду, рыбок, водоросли и промокшие Машины конспекты.
Белка возмущенно цокала с мебельной стенки и явно троллила кота.
Муж требовал прекратить этот дурдом, поскольку ему завтра с утра на работу.
Как будто можно прекратить цунами.
Только перемещение кота в сумку-переноску позволило прекратить скачки за белочкой, но и там он возмущенно выл не меньше получаса. Бедные наши соседи, кошачий вой – это не для слабонервных. Белка, в полной уверенности, что выиграла битву за территорию, перепрятывала запас шишек с антресоли в платяной шкаф.
В короткий промежуток времени, когда мне удалось поспать, я успела посмотреть кошмарный сон о том, как мой муж бегает по потолку с сачком, а белка размером с таксу скачет вокруг и заливисто хохочет.
В пять утра белка проснулась (оказывается, она тоже иногда спит) и отправилась позавтракать нашим алоэ. Потом она залезла в ящик с картошкой и продолжила трапезу. Самому ящику тоже досталось. Скрежет зубов о ДСП слышал, наверное, весь дом. Даже не буду думать о том, что придумали соседи.
Утром кота, почти потерявшего веру в человеческую справедливость, пришлось выпустить из переноски. От него страшно воняло. Подозреваю, что это была изощренная беличья месть – нагадить на беспомощного соперника. С оскорбленным видом Мурзик ушел на балкон. Если бы кот мог хлопнуть дверью, он бы хлопнул.
В девять утра позвонил с работы муж:
– Проявился твой цуцик. Я ему домашний телефон дал. Договоритесь там сами о передаче родственника.
– Что? – я не сразу поняла, о чем он.
– Белку заберут.
– А-а, так бы и сказал…
Когда мы с Костиком и Степкой вернулись с прогулки, в прихожей нас ждал Мурзик, с негодующим видом обследующий чужие мужские ботинки. Ботинки выглядели так, словно их владелец пришел пешком из Ташкента, при этом пиная каменный мяч. Кот всем своим видом показывал, что его безмерно оскорбляет превращение квартиры в проходной двор. Костик замер. Степка, глядя на него, тоже.
С кухни доносились голоса.
Я слушала, как там, на кухне, смеется Машка, как ей вторит смущенный голос вчерашнего цуцика из такси… И внезапно мне стало пронзительно ясно, что никогда моя дочь не выйдет замуж за дипломата и не решим мы этот дурацкий квартирный вопрос…
И в желтом кошачьем взгляде я вдруг заметила сочувствие и понимание.