– Приехали, – прозвучал в темноте сиплый голос врача.
Через пару минут в кромешной тьме сломанного лифта был слышен только крик Савиного отца из телефонной трубки:
– Что значит застряли? Как застряли? С тетей? Господи боже… Сейчас, не паникуйте, я аварийку вызову.
Никто уже не паниковал. Тетку прислонили к дверце, слегка подперли спинами. Молча курили.
Стас, лифтер, шел грустный, уставший. Третьи сутки на работе – попросили подменить. Не выспался, с женой поссорился, ребенок заболел, кошка на ковер наблевала. Апатия. Еще вызов этот: срочно, срочно… Вошел в подъезд – крысы разбежались от двери. Определил, где лифт остановился – в районе второго этажа. Пошел разбираться к щитку, открыл: хрен его знает, что там. Закрыл. Машина старая – нужно двери разжать и выпустить заложников. Взял лом. Идет и думает: что ж все так навалилось. Вставляет лом в двери, небольшое усилие, и они сами легко расходятся в стороны. А из лифта: мраморно белая, с закрытыми глазами и открытым ртом, с торчащими в разные стороны из-под шапки седыми волосами, словно из фильма ужасов, на него падает покойница. Сшибает с ног и прижимает к полу, лицом к лицу.
Вот теперь, Стас, навалилось.
Из лифта выскакивает Пашка и начинает театрально орать:
– Ну что, говорили тебе – СРОЧНО! Опоздал!
Сидят втроем на лавочке у подъезда: Пашка, Соломон и Стас, смотрят стеклянными глазами в три разные точки. Врач изредка прикладывается к мальку. Мимо, как в немом кино, пробегают туда-сюда санитары из скорой, соседи, Сава с родителями.
– Пойду, наверное, – прервал молчание Стас и подумал, что надо бы жене цветов купить.
– Нам с Василичем тоже ехать пора, – ответил Пашка.
Пожали друг другу руки, разошлись. Паша с врачом сели в машину, прогревают. Мимо проходит бабуля, божий одуванчик, видит «шашечки», останавливается около водительской двери, заглядывает в окно, спрашивает:
– Мальчики, не выручите, до поликлиники не подвезете?
Сидящие в авто переглядываются, потом Пашка произносит:
– Бабуль, как бы вас случайно дальше не увезти…