Таксист вскинул руки, отпустил руль и бросился креститься. Я и сам дернулся: правой рукой вцепился в дверь, другой попытался схватить руль и покрестить себя одновременно. Только машина шла ровно. Слишком спокойно, чтобы так дергаться.
– Прости, Господи, – таксист вернулся к рассказу. – Вылетаю я на встречку, а тот на меня! С горки! Я руль вправо, он руль влево, Шумахер сзади сигналит… Думаю, если не лобовое, так в зад точно въедет.
– Разъехались? – спрашиваю.
– Сантиметры какие-то. Миллиметры, может, даже. Меня с девчонками на обочину выкинуло. Шумахер мимо пролетел. Вроде целы все. Назад смотрю, тот, со встречки, тоже удрал. Одни габаритки едва-едва виднеются. Девчонки белые сидят, у самого лицо каменное. От шока начинаю зачем-то пересказывать им все произошедшее, одно и то же повторяю. Потом успокоился немного; едем дальше. Девчонки тоже понемногу начинают в себя приходить, чирикают там что-то позади… А потом мы замолчали. И больше ни слова до конца поездки не произнесли.
Таксист перекрестился. И еще раз. Третий.
– Корова, – сказал он, возвращая руку с застывшей Троицей на руль, – отбилась днем, видать. Шумахер разнес ее надвое. Дорога в кровище вся. Краем глаза только голову на обочине и разглядел. Видать, напополам, и все за дорогу поотлетало. Машина его посреди дороги стоит: перед смят, лобового почти нет, в крови вся, и он там.
Таксист снова перекрестился.
– Я сначала хотел газу дать, потом подъезжаю, смотрю на него… Он из машины-то вылазит, садится на обочину, фары освещают его, и вроде как курит или держит в руке что-то. Весь в крови. Как из ведра окатили. Лицо все в порезах. Ну я и остановился, иду проверить, что да как там, в порядке ли человек.
– Ты как? – спрашиваю, а он молчит, смотрит снизу вверх на меня, ну у меня от шока и вырвалось: – Кто ты?
– Твой ангел, блядь! – кричит он мне. – Охранитель!
Руки мне свои в крови показывает. С осколками: торчат как иголки у ежа.
– Твои раны! – орет на меня. – Это все твои раны!
Ну я деру и дал. В машину, по газам, даже не оглянулся на него ни разу.
– Вы думаете, – спрашиваю я, смотрю и киваю на пустую иконку: – Ему место на этом образке?
Таксист сворачивает во двор.
– Ему ли? Не знаю. Может, другому, со встречки. Но корова та – моя была, – мужчина задумался. – Долго я потом размышлял. И мне кажется, ангелы-хранители – это самые обычные люди. Только некоторым из них суждено присмотреть за кем-то еще. Вот за мной и присмотрели. Может, и мне когда-нибудь придется взять на себя чьи-то раны. Может, и тебя попросят…
– Спасибо, – перебил я, вылезая у своего подъезда.