— Эй, мусора! Что вы как трусы попрятались-то? Давайте, выходите, возьмите Рашпиля!
— Ты давай не блатуй, здесь фраеров нет. Мы подождем немного, — выкрикнул кто-то из сотрудников. — Мороз и ветер сделают свое дело, вот мы и посмотрим, как ты запляшешь минут через двадцать.
Рашпиль выстрелил на звук, но, похоже, не попал.
— Отставить разговоры, — громко выкрикнул Александр.
Снова стало тихо. Ветер гнал по земле поземку, наметая сугробы около колес грузовика.
— В сторону отойди, — приказал Сорокин своему заместителю.
Тот отодвинулся от угла, освобождая место. Александр выглянул из-за угла дома. Пальцы, державшие оружие, замерзли, и он, чтобы согреть их, сунул руку в карман пальто.
— Что будем делать, Валентин? — спросил он Храпова. — Нужно что-то предпринять, чтобы заставить его вылезти из-под машины.
— Сейчас что-нибудь придумаем, товарищ капитан.
Прошло минут десять, и из переулка выехал грузовик, который, не останавливаясь, врезался в стоявшую у дома Старика машину. Рашпиль выкатился из-под нее и, петляя из стороны в сторону, как заяц, бросился бежать вдоль улицы. Вслед ему захлопали выстрелы. Не обращая внимания на свист пуль, он продолжал бежать. Когда ему казалось, что до спасения осталось лишь свернуть за угол дома, Сорокин плавно нажал на курок пистолета. Сухо щелкнул одиночный выстрел. Беглец сделал шаг и повалился лицом в снег.
— Пошли за ним людей. Я подстрелил ему ногу, — обращаясь к Храпову, произнес Александр. — Берите его, пока он не превратился в ледышку.
Оперативники, укрываясь за забором, и заборами побежали к Рашпилю. Теперь осталось взять живым Старика. Услышав у себя за спиной хруст снега, Сорокин обернулся. К нему подошел заместитель начальника милиции, держа в руке «Наган».
— Ну как, капитан? Наша помощь нужна?
— Не откажусь. Нужно отвлечь внимание Старика. Пошумите немного с той стороны, а я постараюсь ворваться в дом с этой.
— Хорошо. Все понял, — произнес Говоров и направился обратно.
* * *
Сорокин перелез через забор и внезапно почувствовал сильную боль в ноге. Он остановился и, схватив горсть снега, вытер им лицо. По спине потек тонкий ручеек пота. Он попытался сделать шаг, но боль по-прежнему держала его в своих объятиях.
«Надо идти, — дал он себе установку. — Нужно брать Старика, пока он не уложил еще кого-нибудь из моих людей».
Пересилив боль, он сделал несколько шагов и остановился у угла дома. С улицы раздалось несколько выстрелов. Сорокин, прижимаясь к стене, стал потихоньку продвигаться к входной двери. Огромная, свирепая собака, сторожившая дом, испугавшись выстрелов, спряталась в будке и замерла и не подавала признаков жизни. Дверь в дом оказалась незапертой. Александр приоткрыл ее стволом пистолета и заглянул в сени. Они были пусты. В комнате раздался выстрел. Он резко распахнул дверь и увидел стоявшего к нему спиной мужчину.