– Андрей, – спросила она, запинаясь, – кто-нибудь ждет тебя дома?
– Что?
– Кто-нибудь заботится о тебе? Скучает, когда ты далеко?
Скиф с удивлением смотрел на нее.
– Не хочешь говорить? – Яна отвернулась. – Прости, я бываю ужасно глупой.
– Ты не глупая.
– Глупая. – Она закрыла лицо руками.
– Хорошо, глупая, – согласился маг.
«Она молодая и сильная», – размышлял Скиф, глядя на побелевшие шрамы на коже Яны. Ее темные волосы уже стали гуще, на щеках проступил румянец, в глазах появился живой блеск. Скоро она будет готова к путешествию домой. И проживет еще десять веков… если будет скрывать свой дар.
Скиф мгновенно вскипятил и мгновенно остудил воду в закопченном котелке, поставил его на табурет у кровати, достал чистый кусок марли. За маленьким квадратным окном тихо шептались пальмовые листья: с утра накрапывал дождь, он принес с собой сонную свежесть и запах незнакомых цветов.
– Столько лет я видела тебя во сне, – глаза предсказательницы намокли, – каждую ночь, год за годом. Я так ждала… Ты моя ожившая мечта, понимаешь? Ты выше любой мечты. Ты ангел, что с сияющим мечом спустился за мной в ад и убил демонов. Но мне ужасно тяжело… Вся в грязи, мне вовек не отмыться… Я для тебя останусь лишь одним из многих случайных лиц на пути. Но я… для меня ты…
– Помолчи, Яна, – сказал он, пожалуй, слегка грубо, – вытяни руки и ноги – и полежи спокойно.
Она всхлипнула, послушно выполнила приказание. Слезы оставили влажные дорожки на щеках.
– Прости, – беззвучно шевельнулись губы Яны.
Маг вытер руки о полотенце, откинул край простыни и внимательно оглядел безобразную культю.
– Болит?
– Чешется.
– Придется потерпеть. Сейчас будет немного больно.
– Я потерплю.
Он прошептал длинное замысловатое заклятье, и воздух под его руками наполнился голубым мерцанием. Сумрак лакал Силу жадно, словно запыхавшийся от бега волк. Скиф припас для этого момента три наполненных энергией индейских амулета из разноцветной смальты – и позволил Сумраку выпить из них все.
Яна вскрикнула и закусила губу, комкая простыню.
Кость ее обрубленной ноги вытягивалась с тихим отчетливым треском. Новая плоть нарастала на ней полосками мышц в алой сеточке капилляров, в тонкой пленочной обертке младенческой кожи. Появились первые очертания растущей стопы.
– Потерпи еще немного, девочка.
– Сделаю все, что ты скажешь, – шептала Яна.
Скиф вытирал бегущие по ее щекам слезы. Он мог бы сказать ей, что она ошибается, что он далеко не ангел; а сама она – чище многих аристократок, но он никогда не умел подобрать правильных слов для таких речей.