– Мелких куда? – спросил один из мужчин. От него резко пахло давно не мытым телом и жареным луком.
– В мансарду, наверх. Пусть Шнур их уколет, да осторожно. Чтобы без синяков, дети – товар дорогой.
– Шнур осторожно не умеет. Мясник он, а не врач.
– Скажи – если напортачит, я ему такого вколю, что у него жопа в дверь проходить перестанет.
Мужчины засмеялись.
«Это не Темные, – поняла Софи. Мысли плыли будто в тумане. – Это люди, и они от нас чего-то хотят. Им нужны дети. Или не только дети?»
Попытайся уйти в Сумрак.
Она пыталась. Но для этого надо было по-настоящему проснуться и найти свою тень. За всю свою Иную жизнь, начавшуюся в «Лужниках» 1 мая 1998 года, Софи ни разу не бывала в Сумраке во сне. Вязкая дремота не отпускала ее.
– Девка ничего, – сказал второй из мужчин, рябой и низенький, – породистая сучка. Глянь, кудряшки.
Он провел горячей ладонью по шелковым трусикам Софи, сжал пальцами ее обнаженное бедро.
– Викторовна! Одолжи нам эту шаболду на полчасика. Ей уже все равно – а нам, пацанам, радость.
– Я вот тебе одолжу промеж глаз, Крот, – ответил сварливый женский голос откуда-то из-за спины, – нечего мне товар портить. Не хватало, чтобы ты СПИДом ее заразил или еще какой дрянью.
– Нет у меня СПИДа, ты что, дура?
– Откуда мне знать, есть или нет. Потом поедешь в город к своим шлюхам и там хоть обтрахайся. А бизнес мне не ломай.
Где-то рядом по-медицински звенел о стекло металл.
Софи рванулась, крича от ужаса внутри, – но осталась лежать без движения, ощущая лопатками холодный пол. Чувство полного бессилия было даже хуже страха перед тем, что с ней могли сделать эти люди.
Не теряй рассудок. Кто-нибудь придет. Кто-нибудь поможет тебе. Постарайся пошевелить рукой.
– Крот, смотри-ка, у нее глаза открыты. Как будто не спит.
В лицо снова пахнуло кислым желудочным духом, чесноком, табачным дымом.
– Может, колеса не сработали?
– Чудила. Если б они не работали – она уже намотала бы твои кишки на одно из своих перышек. Давай, переносим на стол.
Девушка почувствовала, как ее подхватили под руки, и увидела перед собой ярко освещенное помещение без окон, шкаф, полный склянок и бутылок, большой серебряный холодильник и стол с инструментами. Запахло спиртом, и мужчины жадно зашевелили ноздрями.
– Ну точно, эта коза не отрубилась, гляди, – возбужденно сказал Крот, поглаживая Софи по щеке. Заусенец на его ногте больно оцарапал ее левое веко.
Викторовна подошла ближе, всмотрелась в лицо пленницы (качнулся пучок волос), отошла снова:
– Сейчас уснет.
– Куда такая спешка, Викторовна? Дай помацать красотулю, – рука рябого продолжала гулять по полуобнаженному телу Софи.