Перебрала ворох сумочек, но ни одна не глянулась. Почему-то мысль о водах, в которых она себе отказывала уже не один год, не вызвала должного воодушевления. Напротив, показалось все таким…
Не таким.
Усталость, не иначе…
…и она не отпускала панну Белялинску, портя всякое удовольствие, ни в лавке с перчатками, ни в магазинчике тканей, портя всякое удовольствие от выбора, ни даже в лавке модистки, которая, правда, приняла некогда дорогую клиентку с ощутимым холодком.
Ах да, счета.
Долги.
Все будет оплачено… и может, вовсе стоит покинуть никчемный этот городишко? Денег, если правильно распорядиться ими, хватит надолго…
…она перебирала листы эскизов, прикидывая, как будет смотреться тот или иной наряд. И старательно представляла себе ту, новую жизнь, набережную светлую, желтый песочек пляжу, шезлонги и зонтики для дам-с, синеву моря, которое всецело прекрасно, и дамочек, решившихся войти в купальную бочку.
Чайки.
Солнце.
И вот это платье из легчайшего батиста. Узкая синяя полоска на фоне экрю и кружево восточным огурцом, только шея чересчур уж открыта. Но если взять кружевной же шарф…
…завтра же состоится венчание…
…а потом к нотариусу. Пусть Гуржакова оформит доверенность на все дела свои, на имущество… объявить, что молодые отбывают в путешествие… в Европу, конечно, ныне это модно… главное, правильный слух пустить…
…а там… буде у кого вопросы появятся, то и сказать, что померла в Европе… да… случается… в Европах этих заразы всякое множество…
Ганна потерла виски.
Все складывалось наилучшим образом, разве что родственник дорогой, но ничего, и на него управа найдется… он тоже не вечен… нет, панна Белялинска не была чудовищем, и скажи кто так, возмутилась бы пренатуральнейшим образом.
Чудовище?
Отнюдь.
Она просто желала жить так, как привыкла…
И заказав-таки наряд из плотной шерсти темно-синего оттенка — все ж будущей вдове не пристало носить яркие наряды — и кроя простейшего, она-таки покинула модистку, чтобы прямо за дверьми встретить человека, встречать которого панна Белялинска не желала.
— Доброго вечера вам, — воевода одарил панну Белялинску преочаровательнейшей улыбкой.
И поклонился.
И ручку поцеловал, что вовсе порадовало. Жаль, конечно, с женитьбою не вышло, но… с другой стороны, все ж метаморф, существо, пусть и к человеческому роду относящееся, а все ж мало предсказуемое. Вон, одно зелье на него не подействовало, как знать, что с другим было бы.
— И вам доброго, — панна Белялинска величественно кивнула. — Премного рада встрече…
— А уж я как рад! Мы рады… позвольте представить вам панну Катарину.