Раньше.
— Не знаю, — честно сказала она. — Мне без надобности, но могу поинтересоваться…
— Твой родственник случайно не упоминал Белялинских?
Ее что, допрашивают?
— Ему и упоминать не надо. Он у них приказчиком подвизается.
— Что ты про них знаешь?
Определенно, допрашивают.
— А что мне за это будет?
— Мое хорошее к тебе отношение, — Себастьян еще подвинулся. — И кусок одеяла.
— А разве ты плохо ко мне относишься?
— Ольгерда!
— Что? Признай, тебе ведь было удобно. Являлась по первому зову. Когда становилась не нужна, исчезала. Ни тебе претензий. Ни тебе скандалов… почти… извини, но себя не переделаешь. Главное, что никаких усилий…
— Чего ты хочешь?
А вот это уже другой разговор. И Ольгерда, подтянув одеяло — не хватало еще насморка получить, хороша она будет, соблазнительница, с текущим носом, — сказала:
— Мне нужен Порфирий.
Себастьян повернулся к ней и, смеривши насмешливым взглядом, поинтересовался:
— Тебе как, указом его во владение? Или просто бантик повязать?
Издевается?
Ведь понял распрекрасно, что ей нужно, но вот…
— Я хочу, чтобы ты его проверил, — Ольгерда не собиралась упускать этот шанс. — Ты ведь можешь? Его состояние…
…а то бывают и такие, которые золотишком сыплют щедро, но все в кредит, за душой и медня ломаного нет. Конечно, Порфирий производил впечатление человека серьезного, но чем Хельм не шутит?
— …его интересы…
…ибо ничего так не сближает с мужчиной, как общие интересы…
— И главное, нет ли за ним обещаний… личного свойства. Понимаешь?
— Нет.
— Невесты! — рявкнула Ольгерда так, что Себастьян подскочил. — Боги милосердные! Нет ли у него невесты! А то…
…есть и такие, которые соловьями разливаются о будущей прекрасной жизни, а после раз и женятся, что характерно, на какой-нибудь дурнушке с немалым приданым. Нет, Ольгерде не так много осталось, чтобы рисковать попусту.
— Хорошо, — Себастьян согласился как-то подозрительно быстро. — Слово даю.
Что ж, слову его можно было поверить.
— Белялинские… честно говоря, не самые приятные люди. Нет, не подумай, я вообще людей не особо… — Ольгерда откинулась на подушки и глаза прикрыла.
Завтра надо будет заехать в салон мадам Рушье, чтобы восстановила цвет лица, а то ведь годы не те, чтобы ночные бодрствования сами собой исчезали.
Уже маловато будет ромашкового льда.
И сыворотка молочная не поможет.
…двадцать злотней, не меньше. А если с аппаратом паровым, который в прошлый раз мадам весьма рекомендовала, и того дороже… но внешность — единственный капитал, а капиталы надобно беречь.
— Меня несколько недолюбливают… Белялинские и вовсе года два тому принимать отказались… мол, репутация… можно подумать, сама она — белокрылая лебедушка… и дочки еще их.