– Цирцея, что с тобой? – встревожилась Белоснежка. – Ты что-то нашла?
– Нет... Прости, что я так несдержанно себя веду. Просто сейчас мне кажется, что Малефисента сказала правду, и меня это очень взволновало, – призналась Цирцея.
– Я могу тебе чем-то помочь? Может, принести тебе воды? – Ласковый голос Белоснежки разносился по дому как нежный звон колокольчика.
Цирцея подняла глаза на нее:
– Прости, Белоснежка, я так потрясена. И, честно говоря, не представляю, с чего начать поиски в этих книгах. У меня голова идет кругом.
Белоснежка села рядом с ней на пол и положила свою изящную ладошку ей на плечо:
– Цирцея, у тебя шок. Передохни немного, приди в себя. Почему бы тебе не начать, скажем, с дневниковых записей, которые сестры делали до твоего появления на свет? И ты говорила, что, по словам Малефисенты, сестры хранили и кое-какие ее тайны тоже. Тогда, может быть, тебе стоит просмотреть те дневники, где речь идет о ней.
Цирцея очень обрадовалась этим предложениям:
– Вот видишь, Белоснежка, а ты еще сомневалась, зачем прибыла сюда. Большое спасибо за совет.
Белоснежка улыбнулась и поставила на стол заварочный чайник.
– О чем ты сейчас думаешь? – спросила вдруг Цирцея.
– Будто ты не знаешь! – рассмеялась королева.
– Не всегда, – покачала головой Цирцея. – Иногда я просто не прислушиваюсь. Хотя сейчас мне кажется, что ты хочешь меня о чем-то спросить. И думаешь, что этот вопрос заденет меня.
– Мне хочется знать, собираешься ли ты разбудить своих сестер.
– Я... ну... конечно собираюсь, – запинаясь, проговорила Цирцея. Хотя в глубине души она уже начинала сомневаться, что это такая уж хорошая идея.
– Кажется, тебя что-то смущает.
Сейчас Цирцее казалось, что это скорее Белоснежка читает ее мысли.
– У меня что, все на лице написано?
Решив, что напоминания о детстве ее совсем не так уж радуют, Белоснежка отставила синюю с золотом чашку в сторонку и выбрала вместо нее две черные чашки с серебряной каемкой.
– Что ж, на твоем месте, пожалуй, я чувствовала бы примерно то же самое. Не знала бы, что выбрать. Часть меня, безусловно, горела бы желанием вернуть свою семью. А другая сомневалась бы, не будет ли безответственным напустить их на другие королевства.
Цирцея была вынуждена признать, что слова королевы справедливы.
– А еще, конечно, если Малефисента сказала мне правду – а по-моему, так оно и есть, – я бы захотела получить ответы, которые могут знать лишь те, кто породил меня на свет.
– А тебе обязательно получить эти ответы лично от них? Ты не думаешь, что могла бы найти их в этих вот книгах? – сказала Белоснежка, подавая Цирцее чашку чая. Цирцея, обернувшись к камину, взмахом руки зажгла в нем огонь.