– Да, я, конечно, понимаю, что цветы – это прекрасно, однако прошу вас вспомнить о терновой стене, окружающей вересковые топи, чтобы защитить их от людей.
Аврора подождала дальнейших объяснений и, не дождавшись, спросила сама:
– Вы хотите сказать, что наше королевство теперь отрезано от остального мира? И все торговые пути перекрыты?
Лорд Ортолан вновь прокашлялся – еще дольше и громче, чем прежде:
– Нет, это не так. Точнее, не совсем так. Дороги свободны от цветов... то есть цветы там тоже растут, но при этом образуют нависающую над дорогой арку. Через эту арку можно и в Персифорест попасть, и от нас уехать, однако торговцы – они... Они боятся этих арок, и я не могу их винить за это. Многие торговцы подъезжают к нашей границе и поворачивают назад. А многие наши купцы боятся выезжать за пределы Персифореста: боятся, что границы закроются и им не удастся попасть обратно.
Он открыл стоящую на столе шкатулку. Внутри лежал стебель с растущими на нем двумя розами – черными, словно разлитая тушь. Внешняя сторона каждого лепестка блестела, как отполированный мрамор, внутренняя же была матовой, словно черный плюш. А на конце каждого лепестка торчала игла, похожая на жало скорпиона, которым заканчивается его загнутый хвост.
– О, – воскликнула Аврора, – теперь я понимаю, почему эти цветки немного пугают людей.
– Немного? – хмыкнул лорд Ортолан. – У меня нет ни малейших сомнений, что эти цветки – дело рук вашей крестной. Я только одного не понимаю: зачем она это затеяла? Что она замышляет?
– Она не желает причинить вреда никому из жителей Персифореста, в этом у меня нет ни малейших сомнений, – сказала Аврора, поглаживая лепесток черной розы. Если не считать острого шипа, он был на удивление мягким и нежным. И очень красивым. Точь-в-точь как ее крестная.
– Откуда нам это знать, ваше величество? – продолжал стоять на своем лорд Ортолан.
– Малефисента хочет нам услужить, – с улыбкой ответила Аврора. – А это значит, что убедить ее остановиться мне будет гораздо труднее.
Надевая корону на голову Авроре, Малефисента даже не задумывалась, какой опасности она подвергает при этом свою крестницу. Напротив, идея сделать Аврору королевой обоих государств – людей и волшебного народца – казалась ей превосходной и многообещающей. Ведь Аврора хотела жить на вересковых топях, но при этом уже была наследницей трона Персифореста. Феи любили эту девушку, и не было причин сомневаться, что и люди тоже ее полюбят.
Малефисента верила, что Аврора станет прекрасной королевой.
И она действительно была прекрасной. Внешне.