— Ублюдочные духи, чему вас только учат, уродов. Вертолет и тот подбить не смогли. Тупые бездари. Понторылые волки свободной Ичкерии, — бормотал он оскалившись.
— Что ты там ворчишь все время? Слазь, я сам доделаю. — Внизу стоял Василь.
Славок вздрогнул и выронил из рук молоток, который, стукнувшись о крыло, аккурат отлетел и ударил его по ноге. Уж в такой мелочи я себе отказать не смогла. Славок взвыл, со злостью пнул меня в бок, слез на землю и, матерясь, пошел прочь.
— Задолбали! Доделывайте свое ведро сами! — И он быстро скрылся из вида в наступающем вечернем тумане.
Василь молча проводил его усталым взглядом, погладил меня по криво заклепанной заплатке и вдруг уткнулся лбом в обшивку, по-мужски смахнув навернувшуюся слезу. А потом подошел Семен, спокойный, деловитый, без извечных шуточек, похлопал командира по плечу, и они быстро, как хорошие врачи, без боли отремонтировали пробоины.
А позже еще долго сидели в кабине, пили коньячный спирт, думая каждый о своем и в то же время об общем, как будто втроем вели неспешную, внутреннюю беседу, понятную только нам, которую невозможно обратить в слова. Да и как можно высказать все, что наболело: внутреннюю усталость, ощущения рядом бродящей смерти, бездарной и непутевой организации работы, неизменного предательства, продажности, зависти, тупости и повсеместной непроходящей глупости. А еще какого-то щемящего ощущения в глубине души.
Глава 7
— Ноль шестой, ноль шестой, поддержи огнем. Попал в засаду. Несу потери. Квадрат тридцать семь точка пятнадцать. По улитке — восемь. Одинокую скалу видишь? От нее западнее двести…
— Принял. Держитесь. Скоро будем.
Я набираю обороты. Семен корректирует Милю. Мы спешим. В засаду попала разведгруппа майора Горвачева, старого друга Василя. Подружились они еще в Таджикистане, где дислоцировались рядом. Периодически встречались и в первую чеченскую кампанию. Жутко радовались друг другу и обязательно приходили в гости. Пили, жарили картошку, пели под гитару и всю ночь напролет разговаривали, вспоминая тех, с кем сводили их фронтовые дела и дороги.
И вот теперь майору нужна была помощь. О предстоящей зачистке Василь знал, как, впрочем, знал, чьими силами она будет проводиться. Старые друзья встретились за пару дней до боевого выхода. Просидели полночи, но на этот раз не пели, а обсуждали предстоящую работу, подводные камни и возможность попасть в засаду на данном участке при утечке информации. И, судя по всему, информация утекла, как всегда неизвестно какими путями. Их уже ждали. Бандиты были готовы и хорошо вооружены. Обманули дозоры, дождались, когда разведчики втянутся в труднопроходимый, сложный участок, и захлопнули огненный капкан. Группе приходилось тяжко. Горная местность, занятые боевиками высоты давали им преимущество и делали их практически неуязвимыми. Отойти вниз и укрыться в зеленке тоже не получилось, так как при первой же попытке путь отрезали длинные пулеметные очереди хорошо замаскировавшихся духов. Засада была хорошо продумана и подготовлена. Боевики, предчувствуя скорый конец боя и легкую победу, гортанно орали. Разведчики в ответ огрызались взрывами гранат, автоматным и пулеметным огнем, но силы явно были неравны. Пока. Пока из-за отвесной скалы не вынырнули две хищные морды небесных крокодилов. Я всегда любила смотреть на лица людей в такие моменты. Один из чеченов, обернувшись и не ожидая увидеть в такой близи вертолет, выронил взведенную гранату себе под ноги, которая не замедлила сработать. А я уже крутила пулеметный барабан смерти, раздавая бесплатные билеты врагам на тот свет. Точечным ударом ракет присоединилась к этой музыке войны Миля. Среди боевиков началась паника. А по склону, в унисон нам, раскатисто неслось непобедимое русское «ура!».