Я сосредоточился и прикрыл глаза, силясь разобрать тихий голос, похожий на шелест опавших листьев. Обычно так и происходило – нужно было просто прикоснуться к трупу, и голоса сами выныривали ко мне сквозь пелену небытия.
Но ничего не случилось. Останки были пусты. Если что-то и оставалось в этой искореженной плоти после смерти, то оно давно покинуло своды заснеженной ямы.
На всякий случай я прикоснулся к остаткам трупа снова. Но все было напрасно. Поэтому я вздохнул и поднялся на ноги, оттряхнув колени штанин от налипших комьев снега.
– Ничего, – глухо произнес я. – Уже слишком поздно.
– Я ведь говорил тебе…
Наверное, втайне Косгроу надеялся на мой дар куда больше, чем я сам. Потому что если еще пару минут назад на его лице теплилась робкая надежда, то теперь оно казалось непроницаемо мрачным. Он понимал, что именно ему придется сообщить об убийстве родителям Кристал. И осознавал, что сообщать им будет особо нечего.
Я дошел до противоположного края обрыва, с которого спустился, схватил продрогшими пальцами конец болтающейся веревки, рванул ее к себе и подтянулся наверх. И в то же самое мгновение ощутил чей-то пронизывающий взгляд. Словно кто-то стоял позади и наблюдал за каждым моим движением.
Под свитером по позвоночнику скользнула невольная дрожь, и я обернулся. Но мои глаза не обнаружили ничего и никого. Внизу по-прежнему валялась груда останков Кристал. Не считая этого, в яме было совершенно пусто. Только где-то в глубине леса, около дальнего края обрыва, на ветке сидел огромный ворон.
Я стряхнул с себя неприятное наваждение и принялся лезть вверх. Спустя минут десять мое запястье обхватили горячие руки Косгроу – он помог мне выбраться, рывком потянув на себя.
– Господи, как же мне со всем этим справиться, – дрожащим шепотом проговорил он, косясь на яму. – Эта несчастная девочка не заслужила такой страшной смерти, Миллер… Никто не заслуживает такой участи.
Я не нашел подходящих слов, чтобы ответить ему. То, что он сейчас переживал впервые, я переживал уже десятки раз. Возможно, даже сотни.
Мой дар использовали в корыстных целях так, как только этого хотели. Не спрашивая, хочу ли я сам этого. Готов ли я услышать то, что не мог услышать больше никто. Поэтому то, что произошло в Норт Ривер, стало для меня всего лишь еще одной черной зарубкой на дереве жизни. Просто еще один неудачный день.
Но для Косгроу это означало смерть его прежней жизни. После того, что мы нашли в лесу в это утро, Норт Ривер уже никогда не сможет жить так, как раньше. Такие вещи уродуют города, как шрамы с неровными краями, тянущиеся по лицу. Поэтому о них невозможно забыть.