– Ты забыл одну вещь, – едко процедил Колин. – Мы намертво застряли в этих дерьмовых дебрях, и я понятия не имею, как нам выбраться из невидимой ловушки.
– Давайте будем рассуждать здраво, – сделав глубокий вдох, сказал я слабым голосом. – Ведь мы знаем, что трое ребят уже оказывались в точно такой же переделке, верно?
– Верно, – худое лицо Миллера внезапно оживилось. – А ведь Косгроу прав. Кто бы из троицы не врал нам о том, что произошло в лесу ночью, все они вернулись домой с наступлением нового дня.
– Вернулись невредимыми… – тихо пробубнил я себе под нос. – По крайней мере, двое из них.
– И что ты предлагаешь? – младший Фостер непонимающе уставился на детектива. – Бродить до рассвета по чаще?
– Именно, – Миллер подкурил новую сигарету, но тут же закашлялся, поперхнувшись едким дымом. – Мы точно знаем, что все трое оставались в лесу до утра, потому что не могли выбраться. Но как только наступил рассвет, они снова смогли ориентироваться и все же выкарабкались из этой ловушки.
Он собирался сказать что-то еще, но снова зашелся в натужном кашле. Фостер, с угрюмым видом следивший за ним, неожиданно поднялся на ноги, шагнул к Фрэнку, вырвав у того пачку из пальцев, а затем безжалостно бросил ее в костер.
– Чтоб тебя… чтоб тебя собаки сожрали, Фостер… – наконец отдышавшись, хрипло произнес Миллер. – Ты ведь оставил меня без курева!
– Если продолжишь в том же духе, – спокойно протянул он. – То подохнешь раньше, чем мы сумеем найти дорогу к хижине.
Детектив злобно сверкнул глазами, глядя на Фостера снизу вверх, но отвечать ему ничего не стал. Вместо этого он потянулся к полупустой фляжке с кофе, валяющейся у костра, отвинтил крышку и сделал несколько больших глотков.
– Собирайтесь, цыпочки, – Колин вернулся к своему рюкзаку, оттряхнул его от налипших на плотную ткань комьев снега, и рывком забросил себе на спину. – Последуем плану нашей спящей красавицы. Впереди у нас целая ночь, которую мы проведем, бестолково блуждая между сосен.
Он тут же шагнул прочь, не дожидаясь ответа. Я устало вздохнул, послушно поднимаясь на ноги. Фрэнк, оттряхнув подол пальто, тоже встал с земли. Затем забросал костер несколькими охапками девственно-чистого снега, тихо чертыхнулся себе под нос и последовал за мной.
* * *
– Как же холодно, – дрожа всем телом, пробормотал я.
Казалось, что мы тащились целую вечность сквозь обледенелые ветви сосен, то и дело норовящих выколоть глаза своими острыми иглами. Я уже не ощущал ни пальцев ног в своих ботинках, ни собственного лица. Морозная ночь окутала меня своим ледяным покрывалом, сдавливая в смертельных объятиях все сильнее.