Серебряный пояс лег у кувшина с водой.
– Однако! – Патрик неодобрительно хмыкнул. - Не слишком ли жестоко?
– Скорее предусмотрительно. Фахан, -тут Γэбриел кивңул в сторону картины, – каким-то образом реагирует на присутствие этого артефакта. Я не хочу оказаться не первым, кого он обнаружит, выбравшись наконец сюда.
– Теперь мне понятно. Бедняжка весь день пряталась от
Станисласа и Оливера, чтоб не попадаться им на глаза. Α ей ты свои действия пояснить соизволил?
– Ты распорядился подготовить покои для ее величества?
– Если любезный лорд ожидает, что я попеняю его желанием контролировать каждую мелочь, он ошибся. Я сообщу лорду, что его попытка сменить тему беседы, потерпела сокрушительное фиаско.
– Я скорее ожидал, что профессор в ответ спросит меня, отправил ли я весточку в столицу?
– Профессор спросит. Отправил?
– Да. Покои?
– Конечно.
Они отсалютовали друг другу бокалами.
– Надеюсь, парни справятся с задачей, - после довольно продолжительного молчания сказал Уолес.
– Да куда они денутся? Как только Станислас осознает, что сила и мощь его друга бессильна перед феями…
– Ты все так же уверен, что музыка может служить оружием?
– Я видел, как корежило… Как его то-бишь звали? Сила?
Точно, он еще притворялся трактирщиком, пока не понял, что их маскарад раскрыт.
– Он среагировал на мелодию?
– Скорее на звук, Станислас споткнулся, мандолина вознеслась, от ее струн… Это выглядело как круги, расходящиеся по воде. То есть в этот миг звук стал видим,и, судя по тому, что случилось с чудовищем, вполне осязаем.
– Жаль,что мы их не убили.
– Смертный не может убить фею, в отличие от золотой кости.
– Дружище! – Патрик хлопнул себя по лбу. – Аврора ведь может! Она – золотая кость.
– В профессуру королевского университета стали набирать кого попало, – простонал Гэбриел.
– Ты знал?
– И ты, и все об этом знают!
– Погоди. Я спрошу иначе. Ты помнил? Ты осознавал, что ее величеству ничего не грозит, когда снаряжал экспедицию по ее спасению?
– Отвечу тебе молчанием, полным грустного недоумения и скорби, твоя недалекость причиняет мне страдания.
Патрик порывисто перегнулся через стол и заключил друга в объятия:
– Дай я тебя раcцелую, бука ты эдакая. Я неделями ломал голову над тем, как заставить Станисласа вновь почувствовать свою важность и нужность! Он же явно последнее время тосковал.
– Только с профессором я сегодня не целовался! – ван Харт картинно прикрыл глаза ладонью. - Направь свою страсть в более естественное русло. Обрати ее на дам. Например, на нашу госпожу, сиятельную Аврору, котoрую мы вскорости будем с восторгом лицезреть.