— Значит, к осени весь скот будет в одном месте? — громко спросил вдруг одноглазый Нукер-бай.
Это были его первые слова с самого вечера, когда собрались они здесь, и все замолчали в тревожном ожидании.
— Конечно, — как можно спокойнее ответил Бахрам, хотя знал, что это самое больное место во всем грандиозном плане. — Надо, чтобы собрались все — тогда и пересечь границу. Отдельными группами переходить нельзя.
Единственный глаз Нукера сощурился. Голос звучал уверенно, гулко и сильно.
— Так мы погубим всех овец. Они вытопчут и съедят всю траву — и не дойдут; начнется падеж, его не остановишь. С пустыми руками явимся — кому будем нужны?
Баи поняли его опасения и насторожились — слишком хорошо знали они этого отчаянного, на все готового человека. Если заупрямится — никакие уговоры не заставят его отступиться. Пастбища и колодцы Нукера были у самой границы. И хотя не трудом, а лихими набегами создавал Нукер свои богатства, дорожил он ими не меньше любого из сидящих. Он и баем стал называться совсем недавно, когда остепенился малость, поустав от бешеных скачек по ночной степи.
— Нет, так не пойдет, — качнул он косматой головой.
Бахрам нахмурился. Казалось, совсем было улажено дело, а из-за одного упрямца все рушится.
— Так что же вы предлагаете, ага? — спросил Бахрам, сдерживая себя.
— А то, — спокойно ответил Нукер. — Пусть каждый сам переходит границу, где найдет нужным. Я свои пастбища губить не дам. У меня своих овец хватает, я их на погибель не брошу.
— Надо помогать друг другу, Нукер-бай, — вмешался в разговор Атанияз-бай. — Иначе все мы погибнем.
— Я не погибну, — огрызнулся Нукер, сверкнув глазом. — Когда в прошлом году зимой на моих землях выпало много снега и скот чуть не погиб, — никто не пришел мне на помощь. Сам выкарабкался еле-еле. Так что не говори мне этих слов, Атанияз-бай. На моих пастбищах будут пастись мои овцы, и баста.
Атанияз только скрипнул зубами от злости.
Надо было снова с великим терпением возводить рухнувшее здание. Первый кирпич в его основание положил Бахрам.
— Зачем спорить, — смиренно сказал он. — В нашем деле это только помеха. Ведь речь идет о том, чтобы спасти ваше богатство и каждого из вас.
Ему известна была давняя вражда баев, их извечные споры о знатности и богатстве. Это были те струны, на которых следовало играть, — только очень осторожно, неверная нота, фальшивый звук могли все погубить. Сейчас Нукер шел против Атанияза. Их надо было помирить, хоть на время. Пока они должны быть вместе, а там пусть перегрызут друг другу глотки.
— Все вы по достоинству считаете Атанияз-бая самым уважаемым яшули