Повстанцы (Миколайтис-Путинас) - страница 31
От всех этих дум словно тяжелый камень ложится на грудь Пятрасу До самой ночи хлопочет он по хозяйству, злой и понурый.
На другое утро, едва взошло солнце, Пятрас Бальсис с запряжкой волов уже направлялся по улице в поле. Деревня оживала, медлительно и лениво стряхивая с себя оцепенение прохладной апрельской ночи. Где-то глухо стукнули двери, хрипло заскрипел журавель, сонливо затявкал пес, заревел вол, заблеяла овца. Прошла по двору девушка с ведрами, тут женщина отправилась доить коров, а там парень понес с сеновала в закут охапку соломы. На каждом дворе замечались признаки дневной суеты.
Но у Кедулисов двери хлева и сеновала еще закрыты и подперты кольями, вся усадьба погружена в сонный покой. Только воробьи на "плотничьем месте" подняли неистовый гам, а возле сеновала кудахтали куры. Пятрас, заглянув во двор, заметил, как покачивается журавель — видно, воду черпали недавно. Не иначе, уже проснулась Катрите и хлопочет в избе. И в кого она уродилась, такая пригожая да проворная среди этих лохматых нерях! Пятрас щелкнул кнутом и зашагал дальше.
Утро рассвело ясное, спокойное, предвещая удачную пахоту. Затуманенные поля в низменных местах еще тонули под пегой дымкой, но склоны холмиков сверкали, будто позолоченные, в лучах восходящего солнца. Каркали вороны, тяжело взмахивая крыльями, поднимались и тучами улетали к полям. Высоко в небе заливались жаворонки, на лугах кричали чибисы, с присвистом рассекая крыльями воздух, пролетела стая уток. Понемногу со всех сторон, с земли и с неба, поднималось все больше голосов и звуков, пронзительных и еле уловимых, сливавшихся в один непрерывный, сплошной, нестройный гул трудового дня.
Взобравшись на пригорок и оглядев поля родного села, Пятрас с досадой убедился, что не он проведет первую борозду. Его опередил старый Даубарас. Этот кремень никому не даст себя обогнать! Видно, поэтому не выслал зятя, а сам пораньше поспешил на пашню. Несколько длинных борозд было уже проложено, и грачи, тряся головками, разгуливали вслед за пахарем, погружая свои белесые клювы в развороченную рыхлую землю.
— Бог в помощь! — приветствовал соседа Пятрас.
— Спасибо, спасибо, — ответил тот и щелкнул кнутом.
— Что, дядя, не с вечера ли ты своих бычков пригнал?
— Да ты и сам, как я посмотрю, не из поздних, — самодовольно отозвался Даубарас и, почмокав губами, зычно крикнул: "Право, чубарый!" — так что даже эхо отозвалось из кустарников, возле луга.
Пятрас направил волов на свою полоску, быстро прицепил соху, вонзил сошник и, пуская солового по вчерашней борозде, осторожно понукал: