Как вы уже поняли, желание помочь Хаулеру у меня было, но я понятия не имел, с чего же начать. Следующие несколько недель он ходил мрачный, как надвигающаяся гроза. Но популярность клуба продолжала расти. Хорошие еда, выпивка, музыка составляли беспроигрышную комбинацию. Когда же я спрашивал Хаулера, как идут дела, он лишь пожимал плечами и бурчал что-то невразумительное.
За день второй выплаты я ворвался в кабинет Хаулера, не постучав в дверь. Меня осенило. Мы, решил я, должны найти карлика, одеть его в платье Сью и послать к автостраде с пистолетом под мышкой. Идея мне понравилась, никаких изъянов я не находил, поэтому сразу помчался к Хаулеру.
Хаулер поднял голову, и по его лицу я понял, что он не рад моему приходу. В кресле перед столом сидел мужчина. Высокий блондин в габардиновом костюме стального цвета, белых туфлях дорогой кожи и при галстуке ручной работы.
— Извините, Хаулер. Мне следовало постучать, — и я повернулся, чтобы выйти.
— Подожди, Бад. Возможно, тебе скоро придется искать работу, поэтому я обрисую создавшуюся ситуацию. Это мой адвокат, Джон Уинч. Джон, это Бад Морз, мой пианист и давний друг.
Уинч вскочил, крепко пожал мне руку. Мне понравилась и его теплая улыбка.
— Рад познакомиться с вами, Бад. Вы просто виртуоз. Я восторгаюсь вашим мастерством.
Мне тоже казалось, что с роялем я управляюсь неплохо.
Я приткнулся на подоконнике, а Хаулер продолжил.
— Мы подошли к краю пропасти. Джон ничего придумать не может. Рэкетиры, кто бы они ни были, требуют две тысячи в месяц. Их у меня нет. Я сказал, что мне придется выйти из игры, а мерзавец на другом конце провода ответил, что его это вполне устроит. Мы с Джоном крутили и так, и эдак, но ничего не выходит. Я намерен продать клуб и уехать отсюда.
— И беда в том, — добавил, глядя на меня, Уинч, — что он получит только стоимость земли, здания, обстановки, без учета возможных доходов, которые может приносить клуб.
Я искренне жалел Хаулера. Лицо его осунулось. Глаза стали пустыми, как пакет из-под вчерашнего ленча.
— Черт подери, а почему не потягаться с ними?
Хаулер развел руками.
— Нечем тягаться, Бад.
— На тебя это непохоже, дружище. Кроме того, мне нужны еще пара-тройка дней. Кажется, я ухватился за ниточку.
Оба они уставились на меня. В глазах Хаулера вновь затеплилась жизнь.
— О чем ты? Расскажи!
Я уже раскрыл рот, но потом решил промолчать, потому что мои подозрения покоились на очень ненадежном основании. Учась в колледже, я подрабатывал в обувном магазинчике, где научился отличать хорошую обувь от плохой. Хотя Хаулер и велел мне только играть на рояле, я начал присматриваться к новым работникам клуба.