— Да, что вас интересует?
— Вы можете сказать что-нибудь о девушке, которая выписала этот чек? — спросил Карелла. Из кармана он вытащил фотокопию чека и положил его на стол перед блондинкой. Блондинка как бы между делом взглянула на листок.
— Какая там фамилия? — спросила она. — Не могу разобрать.
— Клаудия Дэвис.
— Дэ-вис?
— Да.
— Не помню такую, — сказала блондинка. — В число наших постоянных клиентов она не входит.
— Но она выписала на ваш салон чек, — настаивал Карелла. — Седьмого июля. Пожалуйста, проверьте свои записи и выясните, что она здесь делала и кто ее обслуживал.
— Прошу прощения, — сказала блондинка.
— Что?
— Прошу прощения, но мы закрываемся в пять часов, и сейчас у нас самое напряженное время дня. Вы должны нас понять. Если вас не затруднит, придите немного попозже…
— Затруднит, и даже очень, — решительно возразил Карелла. — Потому что немного попозже мы придем уже с ордером на обыск, а то и ордером на арест вашей документации, а такое иногда приводит в волнение светских хроникеров, и это может прибавить вам известности во многих странах мира. У нас был трудный день, мисс, а дело важное, так что, может, давайте по-хорошему?
— Разумеется. Мы всегда рады помочь полиции, — с каменным лицом проговорила блондинка. — Особенно когда ее сотрудники так хорошо воспитаны.
— У нас все такие, — откликнулся Карелла.
— Седьмого июля, вы сказали?
— Седьмого июля.
Блондинка ушла куда-то в глубь салона. Появилась брюнетка и спросила:
— Мисс Мари совсем ушла?
— Кто такая мисс Мари? — спросил Хоуз.
— Блондинка.
— Нет. Она пошла кое-что поискать по нашей просьбе.
— У вас очень привлекательная белая прядка, — сказала брюнетка. — Я — мисс Ольга.
— Здравствуйте.
— Здравствуйте. Когда она вернется, скажите ей, пожалуйста, что в зале третьего этажа испортилась одна сушка.
— Скажу обязательно, — заверил ее Карелла.
Мисс Ольга улыбнулась, махнула рукой и снова скрылась в салоне. Через минуту появилась мисс Мари. Взглянув на Кареллу, она сказала:
— Да, некая мисс Клаудия Дэвис была здесь седьмого июля. С ней работал мистер Сэм. Хотите с ним поговорить?
— Да.
— Идемте, — кратко обронила она.
Карелла и Хоуз прошли за ней в глубь салона, мимо женщин в фирменных халатиках, они сидели, положив ногу на ногу и спрятав головы в сушки.
— Кстати, — вспомнил Хоуз. — Мисс Ольга просила передать вам, что на третьем этаже одна сушка вышла из строя.
— Спасибо.
В мире женских механизмов Хоуз чувствовал себя особенно неуютно. Здесь, в салоне, была атмосфера эдакой хрупкой деловитости, и здоровяк Хоуз — рост сто восемьдесят пять сантиметров босиком, вес восемьдесят шесть килограммов — страшно боялся, что сшибет бутылочку лака для ногтей, опрокинет ведерко с краской для волос. Они поднялись в салон второго этажа и, глядя на этот длинный ряд гудящих космических шлемов, на женщин со скрещенными ногами в передничках поверх нейлоновых халатиков, Хоуз вдруг открыл для себя что-то новое. Женщины медленно поворачивали ему вслед головы под сушками и явно смотрели на белую прядку на его левом виске.