Нету у меня миллиона долларов. И жилищным строительством я заниматься не собираюсь. И свой банк открывать не хочу. И такси покупать не буду.
6
Бейрут — открытый город, порт без налогов и пошлин, заходи под любым флагом, на любой посудине, с любым товаром, торгуй чем хочешь, назначай любую цену, трать вырученные деньги как хочешь, но только здесь трать, в самом Бейруте, — разве мало тут мест, где можно неплохо потратить свои деньги, где можно получить за деньги все, чего только пожелаешь.
Бейрут — жемчужина Востока в медной оправе Запада, проходной двор Запада на Восток, постоялый двор Запада на Востоке, потому что транзит, транзит и еще раз транзит — вот главная песня Бейрута, его самый сладкий мотив, самая страстная мелодия. Транзит и процент с транзита, который каждый проходящий, проезжающий и пролетающий мимо положит мелкой монетой в твою протянутую руку, Бейрут, и этот процент отразится тусклым медным сиянием в твоих глазах, Бейрут, в твоих грустных глазах, еще подернутых туманной поволокой восточной неги, но уже подведенных фиолетовой тушью западной алчности.
Бейрут — синее небо над головой и одинокое солнце над головой, и ты один посередине Бейрута, вокруг тебя истерические вопли автомобилей, а ты стоишь один под пальмами и не знаешь, куда идти, потому что все уехали на автобусе в какой-то очередной музей, а ты не можешь (ты не можешь, черт побери) ехать вместе со всеми, потому что там, в автобусе, она опять будет сидеть рядом с Ним, и в музее ни на шаг не будет отходить от Него, и за обедом не будет отходить от Него, и за ужином…
Бейрут — белые снежные горы в конце улиц над плоскими крышами домов, — там хорошо и прохладно, там катается на лыжах испанский граф со своей испанской графиней (в газетах были фотографии — в Ливан для занятий зимним спортом в горах прибыли испанские граф и графиня, а всемирная кинозвезда Джина Лоллобриджида и ее муж, врач-психолог, только что окончили свои занятия зимним горнолыжным спортом в Ливане — об этом тоже были фотографии в газетах), а здесь, внизу, в городе, — душно и пыльно, пахнет бензином, гнилыми бананами, отбросами, мусором, из парикмахерских и отелей тянет несвежими салфетками и простынями, и энергичные чистильщики ботинок, сидя на своих низких скамейках, нетерпеливо стучат на каждом углу щетками по тротуару, зазывая прохожих…
Бейрут — сладкий пирог с горькой начинкой, ты был первым настоящим ударом мне в челюсть, — спасибо тебе, Бейрут. Здесь, на твоих площадях и улицах, под твоими бананами и пальмами, я, Олег Курганов, впервые понял, что в жизни человека все может начать меняться и помимо его желаний и воли и что очень скоро, в самом ближайшем будущем, мне в своей собственной жизни придется начать отказываться (помимо своих желаний и воли) от всего привычного, любимого и дорогого… И так мне вдруг захотелось влезть на бетонный помост к полицейскому-регулировщику в зеленой чалме и написать мелом на грифельной доске: сегодня здесь, на этом углу, произошла страшнейшая авария — убита вера в самого близкого человека, погибла любовь, ранены воля, сердце, разум, разрушено прошлое, заплевано настоящее, зачеркнуто будущее…