Я пробежал глазами бумагу, посмотрел подпись — вроде все в порядке. Вот только значения это никакого не имело. Сегодня закрыли дело, завтра откроют заново. По представлению прокуратуры — рраз! И откроют. И загремит Юра под фанфары.
Бумагу от банка о том, что он к Юре никаких претензий не имеет? Да чушь это. Печать на бланк можно поставить и «левую», подписей руководителей я не знаю. Потом заявят, что человек, подписавший бланк, не имел никакого права его подписывать. И что он, банк, предъявляет к гражданину иск, а еще — обращается в правоохранительные органы, дабы привлечь и законопатить. Банкиры, они довольно-таки злобные и мстительные существа — вроде тех же леприконов.
— А деньги? Вы должны денег, пятьдесят тысяч.
— Хозяин приглашает вас побеседовать на эту тему. Не сочтите за труд пойти с нами!
Он сама вежливость. Ну такой сахарно-приторно вежливый человек, это просто…просто…слов нет! Только вот нахрена вы обступили меня толпой и держите руки в подмышке и за пазухой? Что у вас там такого, что мне не понравится? Небось пистолетики?
— И не собираюсь! — справедливо и вполне убедительно возбухнул я — Мы не договаривались!
— Так мы и не подписывали договор! — так же убедительно заявил начальник службы безопасности, кивая головой своим мордоворотам. Те быстро, очень быстро схватили меня за руки, и через секунду на моих запястьях защелкнулись наручники.
— Ну вот зачем было доводить до такого? — укоризненно покачал головой безопасник — вас пригласили, а вы рожу состроили! Все равно ведь поедете, только теперь в наручниках! Парни, в машину его! И не сопротивляйся, только хуже будет!
Я молчал. А что еще скажешь? Попался! Лихо они меня сграбастали! И машина уже под боком — здоровенный американский фургон джи-эм-си, тонированный наглухо, всколыхнувший воспоминания. Да, да — копия того, в котором я сжег заживо убийцу своей семьи, жены и дочки.
Интересно — попробуй-ка обычный человек проехать на территорию городского парка — черта с два въедешь! А тут — и фургон, и два «гелендвагена». Целая процессия понеслась из парка, распугивая отдыхающих визгливым сигналом. Люди вслед матерились, грозили кулаками, но моим пленителям на это было положить с прибором. Они делают то, что хотят. И будут делать. Пока есть на свете деньги.
Ехали недолго, минут двадцать по моим ощущениям. Но быстро — с мигалками и сиреной! Интересно, кто этим мразям разрешил ездить с мигалками? Какое отношение к спецслужбам имеют эти уроды?! Ох, неладно в нашем государстве, неладно…чистить — не перечистить!
Глаза мне завязали повязкой, и с одной стороны это было плохо — я не видел, куда меня везут, а с другой — если завязали глаза, значит боятся, что я кому-нибудь расскажу о том, где побывал и что видел. И это означает, что убивать меня пока не собираются. Пока.