Почему погибли еще двое из службы безопасности? Почему телохранители начали стрелять в них? Так они были с безопасником, значит, на его стороне. А вот о том, почему началась эта перестрелка, кто виноват — никто и никогда не узнает. В первый раз, что ли? Да и незачем это все узнавать — себе дороже. Все фигуранты дела на месте, все убийцы погибли. Дело закрыто! И показатели раскрываемости сразу улучшатся…
Больше всего я опасался, что в дверь ворвутся другие охранники, и всю малину мне подпортят. Однако ничего такого не случилось, видимо шумоизоляция в комнате, и вообще во всем здании была на высоте.
Прежде чем вышибить мозги банкиру, я с ним побеседовал и выяснил, где нахожусь. А еще — как отсюда лучше всего выбраться, не наткнувшись на внешнюю охрану. Никак. Просто — никак! Меня отсюда не выпустят ни под каким соусом.
Может стоило взять этого типа в заложники, и под прикрытием его туши пробраться на волю? Но тогда как быть с картинкой, которую я тут любовно рисовал? Ну — типа все всех взяли, да и перестреляли? Потому что спятили? А вдруг во время моего бегства банкир останется жив? И нафига тогда мне было это все затевать — сдачу в плен, ну и последующие убийства?
А может зря я так много думаю? Надо просто идти напролом, как и положено праведному самураю, а не строить из себя гнусного ниндзя, каковым я и являлся все эти годы! И будь что будет!
Уже у дверей оглянулся и посмотрел на учиненный мной разгром. Трупы в живописных позах, кровь… Жалею ли я, что убил этих людей? Честно сказать — нет. Они знали, куда шли, и зачем шли. Защищающие Зло должны быть готовы к тому, что Зло рикошетом ударит в них самих. Сатана творит зло, пользуясь услугами своих приспешников. Но иногда он их ест.
Потрогал нож на предплечье, и усмехнулся — идиоты! Ну какой же непрофессионализм! Искали пистолет — за поясом, в подмышках (я нарочно руки поднял), а то, что у меня может быть в рукаве нож — никто даже и не подумал! Я мог их зарезать в первые же минуты общения. Но не стал.
Дверь тихо распахнулась, выпуская меня в длинный, украшенный абстрактными картинами коридор. Кстати, я так и не понял — то ли это офис, то ли жилой дом. То ли то, и другое вместе. Через окно вижу ворота, возле ворот КПП, в будке которого сидит охранник. Больше во дворе никого не вижу, но это не означает, что на территории никого больше нет.
Подхожу к лифту, нажимаю кнопку — дверь лифта мгновенно открылась, обнажая нутро. Я глянул на себя в зеркало-стену, и был неприятно удивлен — ну до чего же зверская рожа! Обтянутые кожей худые бледные скулы, запавшие в глазницы глаза, тонкие губы, сжатые в узкую полоску — зомби, а не человек! И ни малейшего намека на улыбку. Мрачный, как палач на помосте. Увидишь такого типа темной ночью в переулке — испугаешься! Вроде и вид вполне цивильный — хороший костюм, хорошие итальянские туфли, галстук и бежевая рубашка, а вот веет от этого типа такой угрозой, такой жестокостью и силой — что хочется отвести взгляд и прибавить шаг. Когда я стал таким звериной?! Когда у меня из глаз ушли доброта и смех?