– Икер, все в порядке, – говорю я. Хоть это и неправда.
Он ведет меня мимо короля с королевой и огибает Мальвину с Руйвеном. Мы вальсируем мимо Ника с Аннамэтти. Я чувствую присутствие магии. Интересно, Аннамэтти применила заклинание, чтобы не заплетались ноги? Невзирая на всю ее грациозность, после часа практики ноги девушку не слушались. Она очень устала.
Икер следит за моим взглядом.
– Что? – спрашивает он.
Вряд ли принц согласится с моими следующими словами.
– Ник и Аннамэтти – они такие… это все так…
– Сомнительно?
Не это слово я искала. Градус накала его злобы возрос со времен нашего плавания на корабле. Я не видела, чтобы Икер пил темное пиво этим вечером. Но одно-единственное слово выдает его настоящее отношение. Я улыбаюсь в надежде, что это смягчит его взгляд.
– Романтично. Я хотела сказать «романтично».
Икер бесцеремонно хохочет. Те, кто еще не наблюдал за развитием нашей драмы, поворачивают головы на звук. Он демонстративно поправляет прядь моих волос, прежде чем наклониться и сказать мне на ухо:
– В их отношениях нет ни грамма настоящей романтики, – его голос звучит безобидно. Однако я знаю: Икер не шутит.
– Ты их видел? – я резко отстраняюсь, стараясь говорить беззаботно. Но в моем сердце затаилось раздражение. Почему он отказывается верить в то, что Аннамэтти может сделать Ника счастливым? И тогда все мы будем неимоверно счастливы.
– Эви, ты так же умна, как и красива. Ты сильная, не растеряешься на корабле; ты удивительно остроумна… но… – Тут у меня душа уходит в пятки. Мне кажется, он видит меня насквозь. – Ты провела столько времени с Ником и все еще не понимаешь, что королевский долг – это прежде всего долг перед народом? Мы – ходячие государственные символы. Мы можем плясать, петь и играть роли. Но делаем это ради нашего народа, хотим того или нет. У символов нет выбора.
Мы описываем еще один круг. Икер оказывается с другой стороны от моего лица. Он прижимается ко мне щекой.
– Романтика, которую ты видишь, уходящая. Она не может остаться – корона не позволит.
Таким образом, Икер подтверждает то, что я и так знала все это время. Принц злится на Аннамэтти, но его слова касаются и меня. Все время, что мы были вместе, этот вывод находился у самой поверхности. И всякий раз, когда мне хотелось уйти, я обманывала себя, игнорируя и отрицая его. Улыбки и обещания вскружили мне голову.
Но верх жестокости вот в чем: он считает, будто я должна с этим смириться. Именно поэтому Икер так просто и буднично говорит обо всем. Юноша может уговорить меня потанцевать с ним, отправиться в плавание, приучить прибегать к нему по первому требованию. Принц хочет, чтобы я стала его… игрушкой. И я должна спокойно жить с этим, потому что у него есть ответственность, есть долг? Нет.