Через несколько секунд девушка снова смотрит на меня. В ее глазах решимость.
– Я сделаю это.
– Очень хорошо. Но тебе также придется отблагодарить меня за работу. А я прошу серьезную плату.
Девушка просияла.
– Я дам вам все, что вы пожелаете, – смешно обещает она. – Драгоценности, украшения, лучшие жемчуга – только назовите.
В той жизни, что она хочет оставить позади, все состоит из привилегий и вещей.
Но мне не нужны жемчуга. Жемчужина из моего прошлого на всю жизнь отбила у меня желание иметь с ними дело.
– Я прошу лишь одного: твой голос.
Девушка тут же дотрагивается пальцами до своей шеи.
– Мой голос?
– Ты ни в коем случае не должна лгать на поверхности.
– Но я не буду.
Я вскидываю бровь.
– Без голоса ты не будешь, так ведь? А если ты напишешь что-то, что будет являться враньем, то у тебя отвалятся пальцы.
Девушка глотает подступивший к горлу ком.
– Если цена – мой голос, хоть я и не стала бы лгать, то как… как?..
– У тебя останутся твоя красота, твоя грациозная походка, твои выразительные глаза, – я говорю, понижая голос – копируя манеру тетушки Хансы. – Конечно же, только если ты осмелишься прибегнуть к моей черной магии и согласишься оставить свою семью и друзей, не сказав им ни слова. И тогда у тебя получится говорить со своей настоящей любовью без слов.
Маленькая русалочка поджимает губы. Она отчаянно пытается придумать другой способ.
Я еще сильнее выгибаю бровь.
– Если только ты не думаешь, что его любовь не настоящая?
– Настоящая! Настоящая. Он моя настоящая любовь. Забирайте мой голос! Берите! Оно того стоит!
Скользящим движением я подношу щупальце к ее лицу и беру девочку за подбородок. В ее взгляде есть что-то еще: не просто страх, или желание, или любовь.
– Ты действительно любишь его или тебя привлекает перспектива стать человеком?
Зрачки девушки расширяются, а челюсть сжимается. Наконец она говорит, не отводя взгляда, – смелая малышка.
– Каково это, быть человеком?
Я не собираюсь угощать ее соленой лакрицей и рассказывать волшебные сказки – я не ее бабушка.
Если бы я все-таки была ею, я бы сказала: это как аромат летнего вина, как перезвон голосов, когда в порт заходит корабль. Как запах соли и лайма. Как искорки в глазах парня, прежде чем он целует тебя в свете луны.
Но я не говорю этого. Я не могу.
Если гостья желает отдать голос, чтобы доказать свою любовь, так тому и быть.
– Очень хорошо.
Другим своим щупальцем я обвиваю ее талию и притягиваю ближе. Кажется, будто девочка уже потеряла голос: ее губы раскрыты, но оттуда не вырывается крик. Я кладу пальцы на голую кожу ее шеи. Она выглядит сияющей и изысканной даже в тусклом свете моего обиталища. Жемчужина в мрачных глубинах. Под теплой кожей ощущается ее быстрый пульс. Это первое сердцебиение, которое я слышу с тех пор, как держала в руках умирающую Анну.