И с этим я произношу заклинание, которое звучало на устах моей умирающей матери. Его она использовала, чтобы спасти меня от самой себя.
– Gefa.
Глаза маленькой русалочки округляются. Она пытается вырваться, но мое щупальце крепко держит девушку, пока я впиваюсь бледными пальцами в ее глотку. Незримая тяжесть опускается в мои руки – прекрасный голос впечатывается в извилистые линии моих ладоней. Линия сердца, жизни, судьбы.
Я отпускаю ее и подхожу к своему котлу из магии и песка.
Внутрь я кидаю голос девушки – искрящийся сгусток света во тьме.
Котел начинает сиять. Из своей пещеры я достаю копье рыбы-меч и стерилизую его в потоке. Я живу одиноко, но люблю чистоту. Затем, наклоняясь на бурлящим котлом, я прокалываю кожу на груди – прямо над сердцем. Жизнь больше не требуется. Но чтобы темная магия сработала, все равно нужна жертва. Любой предмет, имеющий силу.
Темная, как полночь, кровь сочится в мутной воде. Тягучая, точно черная патока, она стекает в сосуд, проскальзывая сквозь былое сияние голоса. Они смешиваются и перемешиваются. Нагревают котел, раскаляя – пока он не начинает напоминать шаровую молнию. Как будто комета упала на дно бухты.
Над свечением вздымается пар. Он кружится, танцует и отбрасывает жуткие тени – как в самую страшную ночь. Лес полипов приобретает пугающие очертания, отступая от бушующей магии.
Я готовлюсь произнести слова. Анна использовала их, чтобы вернуть себе ноги и завершить возмездие. Они не работали на мне, потому что я стала существом странной природы, привязанным к этой бухте.
– Líf. Dau∂i. Minn líf. Minn bjo∂. Sei∂r. Sei∂r. Sei∂r.
Котел начинает дрожать. Его содержимое вращается по кругу все быстрее и быстрее под огромным давлением. Оно бурлит, подобно самой жизни.
Далее раздается взрыв гаснущей звезды. Волна жара проносится по бухте. Вода испаряется в виде клубов дыма и пара. Мое логово накрывает прослойка белой пены. Так сильно пахнет серой, что у меня начинает щипать в носу и першить в горле. Когда пена и свечение рассеиваются, я вижу: маленькая русалочка повернулась ко мне спиной и накрыла голову руками. Я понимаю ее.
Я окунаю маленькую бутылочку – еще один подарок тетушки Хансы – в чан. Зелье сияет как лунный и солнечный свет, запертые под стеклом.
– Это тебе, – говорю я, передавая бутылочку девушке. Она опускает руки и поворачивается. Она так испугана, что ничего не понимает – пока не слышит мой голос.
– Выпей это, и будут тебе ноги. На четыре дня. Если твоя любовь настоящая, если принц полюбит тебя всей душой, ты останешься человеком до конца своих дней. Но если ты не завоюешь его любви, ты превратишься в морскую пену.