Теперь Ник низко кланяется мне, будто я новая претендентка на его руку и сердце. Пряди темных волос спадают на его угольно-черные глаза.
– Не соблаговолите ли завершить со мной этот танец, миледи?
Мои губы расплываются в улыбке, а ноги сами собой приседают в учтивом реверансе. Миледи. Подобное обращение способно вызвать как добрые чувства во мне, так и ненависть всех присутствующих на корабле. Для них я всего лишь дочь королевского рыболова, бессовестно пользующаяся добротой принца и его высоким положением. Они не могут поверить в то, что мы просто друзья еще с тех времен, когда оба ходили пешком под стол. С тех времен, когда я не знала, кем являюсь сама и кем суждено стать ему.
– Всенепременнейше, Кронпринц Николас, – говорю я в ответ.
Мы смотрим друг на друга и не можем сдержать приступ хохота. Церемониальности и соблюдению условностей никогда не было места в нашем с ним общении – несмотря на воспитание Ника.
Мы начинаем вальсировать по палубе. Ник выше меня сантиметров на тридцать, но привык наклоняться ко мне: чаще всего нам приходится шептать что-то друг другу на ухо, чтобы поговорить.
– А ты не торопилась, – отмечает он, кружа меня под последние аккорды звучащей мелодии.
– Мне было интересно, насколько долго ты сможешь продержаться и не упасть в воду.
Он вздыхает с выражением притворного ужаса и легкой улыбкой на губах.
– Ты отправила бы своего лучшего друга плавать с русалками в его собственный день рождения?
– Русалки славятся своей красотой – не такой уж плохой подарок для шестнадцатилетнего парня.
– Да, только они любят, когда их подарки не дышат.
Я смотрю ему прямо в глаза. И чувствую, как губы начинают дрожать. Сегодня также должен был быть день рождения нашей лучшей подруги Анны. Если бы она находилась с нами, чтобы его отпраздновать. Анна была ровно на год младше Ника. Каждый из нас троих в детстве был хоть раз близок к тому, чтобы покинуть этот мир. Казалось, великая и могущественная Урда[1] хотела забрать нас к себе. Но забрала она лишь Анну. И хотя прошло уже четыре года, я склоняю голову и чувствую, как горячие слезы выступают на глазах. Ник тяжело воздыхает и убирает прядь волос с моего лица. Друг ждет, когда я взгляну на него. На его губах мягкая улыбка. Я знаю: Ник сожалеет о том, что в разгар веселья заговорил на эту тяжелую тему.
– Спасибо за то, что спасла меня, Эви. Как, впрочем, и всегда.
Хорошая попытка направить беседу в иное русло. Однако мы оба знаем, что этого недостаточно. Я делаю глубокий вдох и направляю взгляд поверх плеча Ника, старясь больше ничего не говорить.