.
После жалоб гетмана И. И. Скоропадского Петр I распорядился организовать проверку межевых работ Ивана Лосева.
Предпринятая Богданом Скорняковым-Писаревым проверка не выявила между тем каких-либо нарушений. После повторных жалоб Ивана Скоропадского в январе 1722 года была назначена повторная проверка, для проведения которой в июле в Почеп был командирован подполковник С. И. Давыдов>{830}.
Однако новый поворот в деле был связан отнюдь не с результатом миссии Семена Давыдова, а с конфликтом, разыгравшимся в октябре — декабре между сенатором бароном П. П. Шафировым и обер-прокурором Сената Г. Г. Скорняковым-Писаревым. В письмах, направленных к находившемуся в Персидском походе Петру I, Петр Шафиров обвинил Григория Скорнякова-Писарева между иного в потворстве А. Д. Меншикову в «почепском деле».
В существо взаимных обвинений сенатора и обер-прокурора император начал вникать 11 января 1723 года, когда состоялось первое заседание специального судебного присутствия, учрежденного для разбирательства дела Петра Шафирова и Григория Скорнякова-Писарева>{831} (это присутствие было вскоре преобразовано в постоянно функционировавший Вышний суд). В тот же день Петр I распорядился возбудить уголовные дела «О неправом межеванье Почепа, которое чинил дьяк Лосев» и «О полковнике Богдане Писареве, которой посылай был для межеванья Почепа»>{832}.
16 января первый российский император собственноручно написал распоряжения, в которых предписывалось арестовать Богдана Скорнякова-Писарева и Ивана Лосева и этапировать их в Москву>{833}. События развивались стремительно. Уже 10 февраля всерьез испугавшийся ответственности Александр Меншиков принес повинную с признанием махинаций «по делу о почепском межевании»>{834}.
Сколько времени Б. Г. Скорняков-Писарев провел тогда под арестом и когда именно в Вышнем суде было вынесено решение по его делу, установить на сегодня не удалось. По крайней мере в делопроизводстве суда была отмечена челобитная Богдана Григорьевича, поданная 21 сентября 1723 года, «о свободе ево из-под караула на поруки»>{835}. В том же сентябре с просьбой о содействии в освобождении из-под стражи младшего брата к Александру Меншикову «со слезами» обратился Г. Г. Скорняков-Писарев>{836}.
Насколько возможно понять, в конечном итоге Вышний суд счел, что Б. Г. Скорняков-Писарев допустил лишь халатность, и принял решение освободить его от ответственности. По всей очевидности, решающими для суда явились данные под пыткой показания И. Р. Лосева о том, что он не обращался к Богдану Скорнякову-Писареву ни с какими просьбами проигнорировать нарушения, допущенные при межевании