Растревоженный полученной следствием информацией, Петр I взял разбирательство дела под личный контроль. Под государевым приглядом следствие быстро набрало обороты. Вращавшийся в правительственных кругах современник так описывал настроения среди «птенцов гнезда Петрова» на исходе 1714 года: «Светлейший князь [А. Д. Меншиков] в великой конфузии, и все в самом печалном образе, понеже царское величество зело прилежно сие дело [подрядное] сам розыскивает и не токмо сие, но и всякая дела сам обещается, пересмотреть и нанизать как за болшое, так и за малое равно, о чем все трясутся…»>{144}
«Трястись» действительно было от чего. Разгневанный вскрывшимися эпизодами фальшивых подрядов царь санкционировал пытки высокопоставленных подследственных и, более того, принял б соответствующих допросах личное участие. На дыбу попали и ближайший помощник А. Д. Меншикова санкт-петербургский вицегубернатор Я. Н. Римский-Корсаков, и фактотум (доверенное лицо) светлейшего князя сенатор князь Г. И. Волконский.
В частности, как было бесстрастно зафиксировано в записи походного «Юрнала» Петра I от 27 ноября 1714 года, «его величество был на Конюшенном дворе. Подымали [на дыбу] Волхонского князь Григорья и Якова Корсакова»>{145}.
Итог расследования В. В. Долгорукова вышел для проштрафившихся «господ вышних командиров» драматичным. Вот как в том же царском «Юрнале» была описана состоявшаяся 6 апреля 1715 года наТроицкой площади города Санкт-Петербурга публичная «эксекуция»: «И приведши их на площадь, где положена была плаха и топор, объявлен указ: сенаторам двум, Волконскому и Апухтину за вины их (что они, преступая присягу[31], подряжались сами чюжими имянами под правиант и брали дорогую цену, и тем народу приключали тягость) указано их казнить смертью, однако от смерти свобожены, толко за лживую их присягу обожжены у них языки[32], и имение их все взято на государя»>{146}.
Бывшего вице-губернатора Я. Н. Римского-Корсакова тогда же наказали кнутом. Остальные фигуранты дела отделались денежными штрафами в полуторакратном размере полученной криминальной прибыли.
Что касается «счетного дела» о финансовых махинациях А. Д. Меншикова, то здесь достаточно сказать, что предварительный денежный начет, предъявленный следственной канцелярией В. В. Долгорукова светлейшему князю, составил астрономическую по тем временам сумму в 1 миллион 238 тысяч рублей>{147}.
Кроме того, в производстве канцелярии находилось возбужденное в 1714 году московским фискалом Михаилом Косым дело по обвинению комиссара П. И. Власова и дьяка П. К. Скурихина во взятках и хищениях казенных средств на внушительную сумму в 140 665 рублей (об этом деле еще пойдет речь), а также ряд менее значительных дел, главным образом по преступлениям против интересов службы.