За последним восклицанием последовал шум потасовки.
Господин Болен опасливо вскинул глаза к крыше и придвинулся ближе.
— Видишь ли, твоя мама очень за тебя беспокоится. Ты ведь знаешь, она только что снова стала бабушкой. Она всеми ими ужасно гордится. И тобой тоже, конечно, — торопливо добавил он. — Но ведьминские дела, ну, это не совсем то, чего молодой человек ждёт от будущей жены. А теперь, когда ты и молодой Роланд…
Тиффани справилась и с этим. Умение справляться — это же часть ведьмовства. Отец глядел так горестно, что Тиффани с деланой бодростью промолвила:
— На твоём месте, пап, я бы пошла домой и хорошенько выспалась. Я всё улажу. Собственно, вот и моток верёвки, но теперь он мне, кажется, не понадобится.
Отец облегчённо выдохнул. Нак-мак-Фигли вызывают немалое беспокойство у тех, кто не знает их как следует, хотя, если подумать, даже если ты знаком с ними очень долго, они всё равно вызывают немалое беспокойство: войдя в твою жизнь, Фигли меняют её на «раз-два».
— И вы всё это время там сидели? — воззвала Тиффани, как только отец торопливо вышел за дверь.
В следующее мгновение вниз обрушился дождь из соломинок и Фиглей.
Злиться на Нак-мак-Фиглей — всё равно что злиться на погоду или кусок картона: дело бесполезное. Но Тиффани, тем не менее, попробовала: это уже вроде как вошло в привычку.
— Явор Заядло! Ты обещал за мной не шпионить!
Явор поднял руку.
— Лады, то-то и оно, точняк, но дык енто ж одно из не доразумениев, хозяйка, потому как мы ваше даже не шпиёнствовали, так, ребя?
Над толпой маленьких сине-красных фигурок, что заполонили собою весь пол, загремел дружный хор откровенного вранья и лжесвидетельств.
— Явор Заядло, ну почему ты продолжаешь врать, даже если тебя сцапали с поличным?
— А, ну, дыкс, это дело плёво, госпожа, — отвечал Явор Заядло, формально — глава клана Нак-мак-Фиглей. — Чё толку вракать-то, ежели ты ничо дурственного не створил? Короче, я смертно поранен прям в потрох, слухая этаку клевятину на моё добро имище, — широко ухмыльнулся он. — Сколько ж раз я те вракал?
— Семьсот пятьдесят три раза, — отозвалась Тиффани. — Всякий раз, когда обещал не вмешиваться в мои дела.
— Ах-ха, ну дыкс ты ж всё ишшо наша громазда мал-мала карга, — возразил Явор.
— Может, так, а может, и нет, — надменно отозвалась Тиффани, — но я уже куда более громазда и значительно меньше мал-мала, чем прежде.
— И куды больше карга, — радостно подхватил чей-то голос. Тиффани и приглядываться не понадобилось, чтобы понять, чей он. Только Туп Вулли мог вот так сесть в лужу по самые уши. Девушка поглядела сверху вниз на его сияющую физиономию. И ведь он вообще никогда не понимает, что делает не так.