— Нет, они не знают, как я выгляжу… — покачала головой Мария. — Знал человек с татуировкой, но он об этом уже никому не расскажет.
Лиза поняла, что на самом деле, Мария рассказывает историю так, как ей удобнее, и, в частности, не хочет, чтобы кто-нибудь, кроме Лизы, знал здесь, что она умеет менять внешность. Разумная предосторожность. Даже если речь идет о ком-нибудь вроде полковника. Впрочем, возможно, что с такими людьми, как Штоберль осторожность нужна вдвойне. Доверяй, но проверяй, как говорится. Где-то так.
— В чем суть вашей вражды? — обратившись к полковнику, сменила тему Лиза. — Конкуренция?
— Не только, — пыхнул сигарным дымом их гостеприимный хозяин. — У нас с ними давние концептуальные разногласия. Мы, скажем так, наблюдатели. Нами движет любопытство и жажда знания. А ими потребность в расширении. Я бы назвал их экспансионистами.
— По-моему, это называется как-то по-другому, — покачала головой Мария. — Экспансия — следствие, но не причина. А причины, как всегда, просты: алчность, жажда власти, стремление к господству… Наверное, это все-таки империализм, разве нет?
— Империализм? — переспросил Штоберль. — Забавный термин, но, пожалуй, вы правы. "Ключ и свиток" — организация империалистическая, если использовать ваш термин, фройлайн Бесс, поскольку ее целью является построение империи.
— А вы, полковник, стало быть, бессребреник?
— Ну, отчего же! — улыбнулся немец. — Ничто человеческое мне не чуждо. Моим… коллегам тоже. Однако экспансия во внешние миры не входит в число наших приоритетов. Так что, вы скажете о возможности сходить на "ту сторону", адмирал?
— А знаете, Фридрих, — улыбнулась Лиза, которой вдруг пришла в голову одна многообещающая идея, — я, пожалуй, соглашусь. Но при одном условии: вы идете с нами.
— Я? С вами? — полковник от удивления забыл даже о сигаре. — Но я же вам говорил, Лиза! Я лишен способности…
— А зачем вам способности? — откровенно усмехнулась Лиза, которой чем дальше, тем больше нравился так внезапно возникший у нее план. — Я вас туда под ручку провожу!
— А вы можете? — всем своим огромным телом подался к ней Штоберль.
И тут Лиза поняла, что об этой своей способности — да и не только своей, если иметь в виду Марию — она с полковником никогда не говорила, и о путешествии в страну почившего в бозе социализма на пару с Рощиным не рассказывала.
— Я могу! — подтвердила она вслух.
— Но тогда это уже не условие, — покачал головой полковник, — а одолжение! Подарок! Услуга! Считайте, я ваш должник! Серьезно!
— Должник — это хорошо, — у Лизы не было повода возражать, всегда найдется, о чем попросить такого человека, как Фридрих Штоберль. — Я запомню ваши слова, полковник!