— Это ты во всем виноват! — сказало правое кресло женским голосом. — Давай ослабим контроль, давай ослабим контроль! Она сама должна шок преодолеть, она сама должна все выяснить!..
— Дорогая, — по мужски сдержанно ответило левое кресло, — ну, кто же знал, что ее понесет в инкубатор?! Кроме того, она совершенно неадекватно отреагировала на появление Калы, которая…
Руслана бухнулась спиной на стенку, глухо ударившись об нее затылком. Кресла начали медленно разворачиваться к ней. Красивая моложавая женщина с платиновыми волосами широко раскрыла глаза, а потом мягко улыбнулась навстречу Барбикен. Улыбка довольно смуглого мужчины, в обычном джинсовом костюме, пряталась под черными усами.
— Ну, вот, — после короткой паузы кашлянул он, обращаясь неизвестно к кому, — и нашлась. Ну, здравствуй, милая!
— С добрым утром, Руслана! — ласково добавила женщина.
А Барбикен уже сползала по стенке, водя обезумевшими глазами по фигурам странной пары. Такой обычной и такой невозможной в ее галлюциногенном мире.
Мужчина медленно встал и сделал было шаг по направлению к Барбикен, но она так втиснулась в стену, что он растерянно остановился.
— Успокойтесь, Руслана, — после короткой заминки произнес он. — Меня зовут Джон. Джон Арданьян. А это, — широкий жест в сторону женщины, — моя жена Эллис. Добро пожаловать в комплекс «Архимед».
Руслана почувствовала, что по ее щеке скользнул слабенький сквознячок. Скосила глаза и увидела, как в комнату вошел юноша из ее бреда. Фантомы сбивались в кучу.
— А это, — донесся из дальнего далека голос Джона Арданьяна, — наш сын ВиктОр.
21 декабря 1940 года,
Авиньон (Прованс, Франция)
«Как там мой сын?» — подумал Шарль, глядя на широкую спину Клода, раскачивающуюся впереди. И улыбнулся. Само слов «сын» наполняло его всего непонятной горделивой радостью.
Их велосипеды как раз въезжали на мост, не очень давно переброшенный через Рону. Невдалеке виднелись развалины моста намного более старого. Времен еще Римской империи. Уже больше тысячи лет они омывались тем, во что нельзя войти дважды и время вместе с паводками подтачивало каменные арки. Их сейчас осталось всего две из когда-то многочисленной аркады. Судя по рассказам Клода, их тоже хотели снести, но уважение к седой старине этих мест все-таки остановило строительных варваров. Военных варваров двадцатого века остановить было гораздо труднее.
«Как там мой сын?» — снова подумал Шарль, мельком взглянув на старинную часовню у входа на старый мост. Она напомнила ему другую часовенку под Марселем, в которой он пытался неумело молиться, прося у Бога благополучных родов для Марии.