— В Украине, — поправила его Руслана.
— На Украине, — с прижимом повторил Тресилов, глядя девушке прямо в глаза.
Та отвела взгляд.
— Работы не было, — ответила, наконец. Распространяться на эту тему ей не хотелось. И добавила: — По специальности.
— А вы что, на стюардессу в академии учились?
— Это временно. На России, — уколола таки Руслана, — тоже с работой не очень. Все космические программы валятся.
— Во-первых, девушка, не дерзите. А во-вторых, в российской космической отрасли работают только высококлассные специалисты.
— А кто меня на классность проверял?
— Не дерзите, — повторил Тресилов и пошуршал бумагами. — Та-а-ак… — протянул. — С середины прошлого месяца вы, устроившись на работу в «Ориент Авиа», проживаете во Владивостоке. Что, город понравился?
Руслана пожала плечами:
— Угол-то надо какой-нибудь иметь.
— Надо, — согласился Тресилов. — Только вот ведь в чем дело, Руслана Андреевна. Известный вам Мамед Астанов тоже сейчас проживает во Владивостоке. И тоже с середины прошлого месяца. Странное совпадение, не правда ли?
— Ну, сколько можно объяснять! — занервничала Руслана. — Я Мамеда года четыре не видела. После того, как он с третьего курса куда-то исчез.
— Не «куда-то», — вставил Тресилов, — а во вполне определенном направлении. Направлении чеченских бандформирований.
— Это для вас они «банд», — взорвалась Руслана. — А я относительно этой приставки имею очень большие сомнения.
— Уважаемая Руслана, — очень серьезно посмотрел на нее Тресилов, — вы подданная другого государства. И хотя многие воспринимают его с иронией, я отношусь к нему довольно серьезно и с пониманием того, что не все российские реалии ему известны. Но телевизор-то вы, наверное, смотрите? Видели, наверное, кадры терактов в Москве, имеющих явный чеченский след?
Руслана снова хотела выдать кое-что о своих сомнениях относительно всяческих следов, но благоразумно промолчала. Попрут ее из России, ох, попрут! Снова без работы останется. Хотя, какая это работа!..
А полковник словно подслушал ее мысли.
— Руслана Андреевна, — с расстановкой произнес он, — если вы хотите спокойно жить и работать в нашей стране, то должны, если не чувствовать ее, то, хотя бы, относиться к ней с уважением. И со-чув-стви-ем. — Он сделал короткую паузу. — Значит, вы утверждаете, что не встречались с Мамедом Астановым с девяносто четвертого года?
— Утверждаю.
— Как же вы вчера его узнали? Он ведь довольно таки изменился.
— Да он меня первый узнал! Он!.. Сколько уже объяснять можно! В тридцать первом кресле девочка закапризничала. Я помогла матери ее успокоить. Возвращалась по проходу в направлении кабины пилотов. Мамед меня остановил. Мы с ним поболтали. Минут пять, не больше. А потом…