Подошел я к издательству в половине десятого. Как раз сейчас должна была закончиться планерка, и все расходятся по рабочим местам. Это признак времени – планерка перед началом работы. В своем времени я такого не помню. Хотя… может, и есть такое, я же не офисный планктон, что я знаю о его жизни в ареале обитания?
Бабулька-охранница не обратила на меня ровно никакого внимания, и мое лицо, как и в прошлый раз, расплылось в улыбке – хорошо жить в безопасном государстве! Ни тебе террористов, ни диких вороватых гастарбайтеров! Все свои, все родные, и… никто не уйдет обиженным.
Когда постучал в дверь главного редактора, за ней послышался знакомый бодрый голос:
– Да-да, войдите!
Я толкнул дверь и оказался пред светлыми очами главреда Махрова, небольшого кругленького человека, невероятно живого и подвижного. Ему бы в футбол играть, он бы точно имел успех. Футболист, который не стоит на месте, а все время куда-то бежит с невероятной скоростью и целеустремленностью. Вот таким и был Махров – целеустремленным футболистом, яростно несущимся по полю книгоиздания.
– О-о-о! Привет, Михаил! Ох, как хорошо! Как хорошо, Михаил!
Махров говорил это с настолько выразительным придыханием, что я невольно порадовался тому обстоятельству, что на дворе 1970 год, и, если даже кто-то за дверью услышит махровские «О-о-о, как хорошо, Михаил!» – ничего скабрезного не подумает. В этом времени голубых сажают, и очень даже на приличные сроки. Реальные сроки.
Я, честно говоря, не знаю, зачем это нужно. Кому какое дело, как кто проводит свое свободное время. Но факт есть факт – гомосексуалистов в СССР сажают. Приравнивают к маньякам и педофилам. Мне лично всегда было плевать, субъекты какой там ориентации бродят по миру. Главное – пусть не выпячивают свои извращения, да и пусть себе занимаются чем хотят на добровольной основе. А станут детей вовлекать – сажать на кол, дабы неповадно было.
– Как ты вовремя приехал, Михаил! Как вовремя! Ты голодный? Чаю попьем? Заодно и поговорим! Я тебе все расскажу!
Я не был голоден, но от чаю не отказался, ибо после завтрака в пельменной меня уже достал «сушняк», в горле совершенно пересохло. О чем я и сообщил моему собеседнику. Он тут же унесся из кабинета и вернулся минуты через три, жестом пригласив меня сесть в кресло возле журнального столика в углу. Тут оборудовали что-то вроде места для переговоров, и сидеть здесь среди кадок с экзотическими растениями было очень даже приятно. Уютное местечко.
– Ну, слушай! Вывалю тебе все и сразу! Во-первых, поздравлю – весь тираж улетел, как гуси на юг осенней порой! Косяками шел! У нас заказов на книгу еще несколько десятков тысяч! Будем допечатывать – обязательно. Пока пятьдесят тысяч. Потом еще добавим. Так что сегодня в конце дня можешь получить в кассе десяточку в хрустящих купюрах! Или тебе лучше на книжку перевести?