Осмотрел все телефоны-автоматы. Как он и ожидал, жетона ни в одной ячейке возврата не оказалось. Убедившись в этом, взял ломик и осторожно подсунул острие под один из телефонных аппаратов. После нескольких медленных точных движений отсоединил аппарат от стенки будки. Потянув его за собой, оторвал провод и, не забыв прихватить ломик, вернулся с аппаратом к дальнему пакгаузу.
Положил коробку на асфальт у пакгауза, поднял ломик и несколькими ударами просто развалил аппарат. Присел, взял рассыпавшиеся по асфальту жетоны. Оглядевшись и убедившись, что вокруг по-прежнему никого нет, вернулся к телефонным будкам.
Вошел в одну из будок, снял трубку, опустил жетон в щель.
Его план основывался на том, что в части, где они служили с Радичем, все они, чтобы не быть расшифрованными, переговаривались по телефону не с помощью слов, а перестукиваясь по особой, ими самими разработанной системе. Всю систему он сейчас не помнил, но некоторые комбинации остались в памяти навсегда. Одна из этих комбинаций была следующей: «Нахожусь в опасности, встречаемся на том же месте во столько-то часов».
Правда, его смущало понятие «на том же месте». Здесь, в Москве, они с Радичем в условном месте, у парка «Сокольники», где тот жил, встречались всего один раз, два года назад – после того, как Радич неожиданно ему позвонил. Сейчас «то же место» должно было обозначать площадку у входа в парк «Сокольники». Если он передаст Радичу эту шифрограмму, сообразит ли тот, какое место он имеет в виду? А вдруг нет?
Впрочем, иного выхода у него сейчас не было. Единственное, что он должен решить, прежде чем набрать номер, – какой час назначить. Конечно, не сейчас, ночью, когда и на улице, и в парке можно нарваться на патруль. И не ранним утром, потому что ранним утром Радичу, скорее всего, позвонят из ФСБ. Или просто придут, чтобы выяснить, не имел ли он какой-то связи с ним, Молчановым. Пожалуй, лучше всего будет договориться встретиться с Радичем в двенадцать дня. Да, точно. Это будет самым лучшим.
Набрал номер. Взял второй жетон, приготовился.
Радич поднял трубку почти сразу же.
…В конце концов желание выпить кофе пересилило. Засыпав смолотый с вечера порошок в кофеварку, Радич подождал, пока кофе будет готов, и налил полную чашку. Сделал два глотка – и в это время тихо зажужжал телефон.
Взяв трубку, сказал:
– Алло?
Трубка молчала. Точнее, не молчала, из нее доносились какие-то звуки.
– Алло, кто это? – повторил он. Не дождавшись ответа, хотел было положить трубку и вдруг понял, что это за звуки.
Услышав «Алло?», Молчанов начал с помощью жетона отстукивать шифрограмму. Отстучав, прислушался. Поймет ли его Радич?