Книга, лежащая перед вами, как раз и представляет собой попытку с максимально возможной объективностью на основе огромного массива неопубликованных документов и печатных источников исследовать армию Наполеона снаружи и изнутри, понять людей, которые шли в рядах императорских полков, рассказать об их жизни, показать блеск триумфальных парадов и грязь биваков, работу высокопоставленных штабных офицеров и малозаметных администраторов, пышное сверкание генеральских свит и смрад и кровь заброшенных госпиталей; наконец, рассказать о взаимоотношениях этих людей между собой, об их отношении к друзьям, врагам, союзникам и попытаться понять, быть может, самое главное - какую роль сыгграла наполеоновская армия в общественных процессах во Франции и на европейском континенте.
Не стоит, видимо, долго распространяться о некомпетентности ряда отечественных "военных историков", писавших на эту тему. Тем не менее не сказать хотя бы два слова просто невозможно. Трудно остаться равнодушным к сочинениям еще недавних корифеев советской военно-исторической науки. Взять хотя бы известнейшего историка П. А. Жилина, написавшего немало объемистых трудов о войнах Франции и России в начале XIX в. и, следовательно, косвенно затронувшего и нашу тему. Как бы отнесся уважаемый читатель к французскому историку, который задумал бы высказывать свое мнение относительно истории российской армии, вообще не зная русского языка и не прочитав ни одной русской книги? Наверное, подобный "исследователь" вызвал бы лишь насмешку, а то и более того, презрение к своей персоне. Почему же г-н Жилин в своих сочинениях осмеливался высказываться о стратегии, оперативном искусстве и тактике армии Императора, о ее организации, духе и потерях, даже не ознакомившись в подлиннике ни с одним французским документом? Почтенный корифей советской военно-исторической науки называет, например, Мэтью Думасом известнейшего французского генерала Матье Дюма! Почему? Да просто потому, что французское Ма^Ыеи Битаз, прочитанное по-английски по слогам, и даст примерно указанный набор звуков. А что сказал бы сам Жилин, если бы кто-нибудь из американских советологов стал цитировать Ленина в переводе не по Полному собранию сочинений, а, скажем, из какой-нибудь книжки с картинками, изданной в Бразилии малоизвестным автором? Конечно, взорвался бы возмущением против империалистов, издевающихся над великим наследием. Но сам г-н Жилин цитирует Наполеона не по его официальной 32-томной корреспонденции и дополнениям к ней, а по малоизвестным книжкам русских авторов начала XIX в. (благо, они французский знали), писавших к тому же русским языком, далеким от современных литературных норм. Так что Император французов в книгах Жилина и ему подобных обращается к своим солдатам в манере, близкой по стилю персонажу одной из известных кинокомедий: "Аки... Паки... иже... херувимы..." (Необходимо помнить, что французский язык XVIII в. был уже весьма близок к современному, а после Великой французской революции он фактически соответствовал современным литературным нормам.)