В академии в 1950-х годах училось много военных из армий ГДР, Польши, Чехословакии, Болгарии, Венгрии, Китая, Монголии, Северной Кореи. Мы обращали внимание не только на их форму одежды, но и манеру поведения. Мы, мальчишки, кто невольно, а кто из патриотических чувств, сравнивали их с нашими и таким образом получали очень важный политический урок. Естественно, после войны мы больше сосредотачивалось на немецких офицерах. Они были выше среднего роста, всегда подтянуты, сдержанны, одеты в ладно подогнанную форму, сшитую в германских традициях. Держались с достоинством профессиональных военных, первыми отдавали честь нашим офицерам и с уважением смотрели в их сторону. Польские офицеры, высокие, статные, в красивой форме, как бы несли себя с гордо поднятой головой, честь отдавали одновременно с нашими военными, при этом смотрели прямо перед собой и, если поворачивали голову в сторону наших, то смотрели свысока. Внешний вид и манера поведения чехословацких офицеров мало походили на военных. Одеты были в форменную одежду горохового цвета полугражданского фасона. И если бы не погоны, они больше походили бы на студентов технического университета. Ходили парами, спеша и постоянно разговаривая между собой. Когда надо было отдать честь, то они не спешили это делать, как бы отмахиваясь, поднимали руку в приветствии больше по обязанности, не прекращая разговора между собой. Резко контрастировали корейские и монгольские офицеры. Шинели у них были почти точная копия наших, только сшиты значительно лучше из очень добротного материала. Одетые с иголочки, они, как говорили, были полуголодными. Ходили всегда по 3–4 человека, почти строем, молча, с безразличным выражением лиц. Китайцы подкупали своей «открытостью». Ходили гурьбой, по 5–6 человек, всегда улыбающиеся, постоянно оживленно говорящие и жестикулирующие, приветствовали наших офицеров по уставу. Почти все они навязывались с дружбой к нашим девушкам, для того чтобы лучше выучить русский язык, а заодно и подкормиться у них. Из других армий выделялись своей неприметностью болгарские офицеры, демонстрировавшие особые, панибратские, чувства к нашим лётчикам. Но к этому в гарнизоне относились сдержанно. На бытовом уровне декларации о дружбе народов социалистических стран, сплочённости армий Варшавского договора жители гарнизона воспринимали пустым звуком. Не было случаев, чтобы офицеры разных стран в личном плане дружили между собой или шли на занятия хотя бы смешанной группой, или сидели за одним столом в офицерской столовой, или играли на спортивных площадках стадиона. Всё было в рознь тогда, как и сейчас, в начале XXI века.