Он хотел ответить все в той же язвительной, надменной манере. Сказать, что так ею, дурочкой, было проще манипулировать. Маркус уже открыл рот, чтобы выплюнуть едкие слова Нелл в лицо и насладиться реакцией, но что-то остановило. Он вздохнул, как будто признавал собственное поражение в беззвучном споре.
– От старшего следователя Фроста мне досталась не только внешность, – пояснил Маркус, глядя в пустой угол комнаты. – У меня его воспоминания, часть личности. Все, что я говорил, – он посмотрел на Нелл с непонятно откуда взявшейся досадой, – в каком-то смысле было правдой. – Он задумался на мгновение, мысленно уточняя формулировку. – Могло бы быть правдой, если бы это был действительно он.
На лице Нелл не дрогнул ни один мускул. Маркус снова мысленно восхитился ее выдержкой. Он ждал увлажнившихся глаз, тревожной складки между бровями, может быть, даже слабой улыбки, призрак воскресшей надежды во взгляде, но ничего этого не увидел.
Интересно, ответь он так, как собирался сначала, удалось бы ей остаться такой спокойной?
– Еще вопросы? – насмешливо повторил он, снова стараясь ее задеть.
– У меня больше нет вопросов, – холодно сообщила Нелл, вставая и собираясь уходить.
– Тогда вопрос есть у меня. Что со мной будет дальше?
– Это решать Антуану, – Нелл едва заметно пожала плечами, как будто ее совершенно не интересовала его дальнейшая судьба. А ведь всего пару часов назад с такой готовностью отвечала на поцелуй.
– А с Линой? – он постарался, чтобы вопрос прозвучал все так же резко и дерзко, и в нем не было заметно волнения.
– С ней, надеюсь, все будет в порядке. Она пока не сделала ничего плохого. Мы найдем способ ей помочь.
Маркус выразительно посмотрел на нее, и Нелл уточнила:
– Другой способ. Который не потребует жертв.
– Жертвы неизбежны, – на этот раз его тон не был вызывающим. Голос прозвучал скорее устало.
Она медлила, не уходила. Смотрела на него, все еще стараясь изображать равнодушие, но маска спокойствия уже давала трещину. Маркус видел, как Нелл тяжело сглотнула, проталкивая вставший в горле ком. Когда она заговорила, голос все-таки ее выдал, дрогнув:
– Ты бы не остановился? Даже если бы понял, что ритуал действительно меня убивает? Принес бы в жертву? Ради чего? Чего ты хотел добиться? На что рассчитывал?
Маркус вновь хотел съязвить, но что-то – или кто-то, живущий в его голове с момента создания, – остановило его, и он признался, неотрывно глядя Нелл в глаза:
– Я не лгал, когда говорил, что хочу помочь Лине. Хамелеон подавляет ее, рано или поздно сотрет. Она станет ящерицей, как и ребенок, которого она носит. Я просто хотел остановить это. И да, ради этого ребенка я убил Рантор и убил бы тебя, если бы потребовалось. И если бы мне дали возможность.