— Ну, вот. — С хмурым видом подтолкнув окровавленный кусок плоти к лицу мужчины, Верука покачала головой. — Ты вроде всё записывать любишь. Книги долговые заполнять. Теперь это сложнее будет... к счастью, — снова дернув за проволочную петлю, женщина дождалась окончания судорог и снова улыбнулась. — Таких петелек еще восемь. Пальчики. Потом ручки. Потом ножки. Твое хозяйство оставим напоследок. Старый трюк, к твоему сведению. Его почти каждый охотник в Светящемся море знает. Тут главное, проволоку правильную подобрать. Слишком тонкая — порвется, слишком толстая плохо режет плоть. Тебе повезло, я сумела раздобыть пару метров бритвы-колючки... Видишь, какой срез ровный?.. Эта штука, если правильно натянуть, даже сквозь кости проходит. Так, что, может, ответишь мне на мой вопрос? Или мы продолжим?
Громила не ответил. Его расширенные от ужаса глаза тупо глядели на лежащий перед носом кусок окровавленного мяса.
— Ты сам выбрал. — Вздохнула Сей и потянулась к следующему проволочному кольцу.
— Нет... Нет... — Домовладелец всхлипнул. — Не надо...
— Почему? — Удивленно вскинула брови Верука.
— Твой сын... Я не знаю, кто они такие... — Заметив, как сузились глаза женщины, громила вздрогнул и сжался от предвкушения новой волны боли. — Я... Есть один парень... Он... Заказывает... Вернее, не он... Но я точно знаю, что он замешан...
— Где? — Голос женщины стал бесцветным.
— Не знаю... Он сам. Приходит... — Домовладелец всхлипнул. — Я... Те тридцать серебром... Я не хотел...
— Хотел. — Покачала головой Шип. — Но тебе следовало меня убить.
— Я... — Громила зажмурился. — Ты... меня, ведь, отпустишь?
— Зачем? — Слегка пожав плечами, Шип небрежно стряхнула с руки проволочные петли, обмотанные несколькими слоями ткани содранной с домовладельца рубахи. Шагнула к широкому столу, задумчиво провела пальцем по сиротливо стоящей на нем широкой тарелке с куском слегка засохшего мяса, ткнула пальцем в большое краснобокое яблоко и принялась безразлично ковыряться пальцами в стоящей на краю глубокой миске.
— Сахар... — Пробормотала она себе под нос. — Настоящий сахар-рафинад... Довоенный...
— Я заплачу... — Извернувшись, мужчина перевернулся на бок и кивнул подбородком в сторону стоявшего в углу комнаты массивного, железного ящика. — Код: три-шесть-три-семь.
— Да? — Потеряв всякий интерес к блюду с сахаром, Верука шагнула к сейфу, быстро набрала код, осторожно приоткрыв дверцу, заглянула внутрь. — Даже без растяжки... — Поморщилась она. — Какое дилетантство...
— Там... Бери всё... — Прохрипел домовладелец. — Только, сними с меня эти чертовы железки...