— Поглядим, — покосилась на девушку наемница. — Не пьет, научим. Под гуся самогон самое то...
— Еще бы, — с легкой грустью улыбнулся механик. — Еще бы...
— Я рада, что ты жив, Болт, — шагнув вперед, Ллойс, слегка наклонившись, положила руку механику на плечо. — И мне жаль, что я тогда... не попрощалась.
— Не бери в голову, Искра, — отмахнулся механик. — Тогда никто не попрощался. Мы были слишком заняты. Это всегда так — сначала думаешь, что поймал за хвост удачу, а потом случается очередное дерьмо. Нам просто не повезло. Как всегда.
— Ты стал философом, — криво усмехнулась Элеум. — Как и большинство алкоголиков.
— А ты, как была дубиной, так и осталась. — Слегка обиженно фыркнул карлик. — Ну что, будем и дальше сопли на кулак наматывать, или ты, наконец, загонишь сюда свой расчудесный тарантас, а я организую вам койки? Кстати, вам как: вместе или отдельно?
— Я бы предпочла вместе, сладенький. Вместе с Кити и отдельно от тебя, если ты не понял. Хотя... Нет. Не надо коек. Мы в грузовике будем спать. У тебя тут, наверняка, клопы... Или блохи...
— Да пошла ты... — вяло отмахнулся механик. На губах коротышки снова заиграла жизнерадостная улыбка. — Откуда у меня тут блохи?.. Ну, что стоим, кого ждем?..
****
Монета вздохнул. Ни черта. Ровным счетом, ни черта. Подбросив в воздухе заточенную по краю до бритвенной остроты серебряную чешуйку, за которую и получил свою кличку, молодой человек с тоскливым видом оглядел запруженную народом улицу. Наметанный глаз карманника скользил по продвигающимся мимо фигурам, не замечая лиц, но на автомате деля проходящих на местных и приезжих. Не секунду остановился на многообещающем подсумке грузно протопавшего мимо, увешанного оружием, будто собирался на войну, косматого здоровяка-северянина, двинулся дальше, сосредоточившись на беспечно висящей на сгибе локтя маленькой и бесполезной, но зато очень яркой и нарядной сумочке какой-то разодетой в шелка дамы — явно жительницы вершины холма, оценивающе прошелся по окружающим ее тугим спинам телохранителей и вернулся к началу. Ко входу переулка, где минутой ранее стоял шериф. Вернее, он стоял там и сейчас, и что еще хуже, безостановочно пялился на Монету.
Вор с трудом сдержал плевок. Ну почему Гейдж к нему прицепился? Ведь, еще пару недель назад они были лучшими друзьями, а сейчас этот ублюдок делает все, чтобы его бывший кореш сдох от голода. И почему командир ополчения выбрал в шерифы именно его? Чем он лучше Монеты? Чем? Тем, что его башка по форме и крепости больше напоминает булыжник? Или тем, что его мамаша не в борделе работает, а разносит еду в кабаке? Кто-то видит большую разницу? И почему Гейдж на него так взъелся, за что? Неужели нельзя дать старому другу немного подзаработать? Ему, что, много надо? Всего пара-тройка монет, чтобы купить немного лепешек и пару глотков воды. Ну и, если повезет... Черт... Если Гейдж знает... Да нет, глупости.