— Да пару раз глох…
— Потом у меня поплыло все вокруг, в мозгах-то, вроде как бы уснул. Очнулся вот, когда этот…
Продолжая смешно морщиться, Назаров медленно повернул голову снова к Глебу и с гордостью посмотрел на него.
— Представляешь, картина — этот вот бугай тащит меня, окровавленного и почти неживого, совершенно так неаккуратно с причала к дежурке. Идет с телом друга на плечах, сам шатается да еще и орет по сторонам!
Глеб Никитин чуть наклонился в сторону, легонько щелкнул притихшую Эмму по носу.
Облизнув пересохшие губы, Назаров продолжал повествовать:
— Мужики тут выскочили, кто был на причалах, а он тащит меня и орет на всех: «Скорую»! Быстро!.. Ментовку вызывайте! Быстро! Всех урою, если не спасете моего славного кореша Назара!» Очки даже мои в траве подобрал, а меня не бросил!
Вадим еще раз вздохнул, улыбнулся и Жанке, и Глебу.
Глеб смущенно отмахнулся:
— Прямо великий и ужасный…
— Ну и что? И великий, и ужасный. Слушай, я так тогда и не вспомнил, тебя же Гудвином еще в школе мы начали называть или это уже потом, в твоей мореходке?
— В мореходке. Я книжку про него наизусть знал. Чуть что — вспоминал при случае. Так и назвали. Потом уже на промысле позывной такой выбрал для переговоров со своими. Чтобы не перепутали.
С одинаково строгими лицами Эмма и Жанка молча участвовали в важном мужском разговоре.
— Послушай, когда я там у тебя на спине отдыхал, а ты орал на наших мужиков, дурная мысль почему-то пришла в меня. Ты так гладко матерился на причале — я и подумал, ведь ты же в школе-то вроде заикался же, да? Комплексовал еще вроде, или я чего путаю, Глеб?
Вадим в полный голос расхохотался и сразу же нехорошо закашлялся.
— …Тут я у него мотаюсь под мышкой, весь такой раненый, а он речугу толкает гладко так, как депутат какой-нибудь важный: порешу, мол, всех, кто на дружбана моего коварно покушался!
Он незаметно покосился на часы, лежащие на тумбочке.
— Проголодался?
— Да нет… Людмила сейчас должна уже прийти.
— Ладно. Пойдем и мы, пока тут айболиты шприцы в тебя втыкать не начали. Сегодня мы с мужиками у Панаса небольшое безобразие устраиваем, завтра с утра я улетаю. Так что, если не удастся еще раз увидеться, держи…
Капитан Глеб встал и бережно пожал высунутую из бинтов ладонь Вадима.
— Без меня ни в коем случае не участвуй ни в каких боевых действиях. Обещаешь?
— Ага, как только махаловка у меня намечается, так я тебе сразу же даю телеграмму! Приезжай, напарник Глеб, будем вместе истреблять негодяев!
— Я серьезно.
— А вот ради нее я не буду себе ничего такого позволять… Иди ко мне, моя маленькая!