— Так итальянская или американская? — спросила Тэмми.
— И то и другое.
— Но итальянцы же не американцы, — сказал Эдди.
— Бывают и италоамериканцы. Если твои родители родились в Италии, а ты — уже в Америке.
— В таком случае ты американец, — ответила Тэмми. — Ведь ты родился в Америке.
— Ну, можно быть американцем китайского происхождения. Я — американец китайского происхождения, потому что родился в Америке.
— Но у тебя же китайское лицо, значит, ты китаец, — сказала Тэмми.
— У американцев тоже бывают китайские лица. Это не только белые.
Тэмми и Эдди переглянулись, и Эдди что-то быстро пробормотал на фучжоуском, чего Дэниэл не разобрал.
— Эй, я же здесь, — сказал Дэниэл. — Я же слышу, как вы говорите обо мне.
— Мы не о тебе, — ответила Тэмми.
Томатный соус оказался слишком сладким, паста — переваренной, и Дэниэл тосковал по настоящей нью-йоркской тонкой пицце, которую складываешь пополам и жуешь за заляпанной маслом стойкой пиццерии. Сегодня он возьмет что-нибудь по дороге домой и будет есть перед телевизором. Будь он сейчас на Манхэттене или в Риджборо, друзья угощали бы его шотами, но вместо этого он вернется в пустую квартиру. Мать будет поздно — она ехала на скоростном поезде из Сямыня, где провела последние два дня по работе. Она больше не следила за ним так пристально, будто он мог в любую секунду испариться, и по выходным они часами гуляли по городу, долго ели что-нибудь несерьезное, после чего он чувствовал себя сытым и согретым. Но, когда она планировала за него, говорила о людях, с которыми он должен встретиться, или будущей поездке, куда они выберутся вместе, он чувствовал липкий страх — будто заспался в зимний день и, когда проснулся, обнаружил, что уже темно.
Ему не хотелось быть одному, только не сегодня.
— Чем занимаетесь сегодня вечером?
Они опять переглянулись.
— Ужинаем с семьями, — ответил Эдди.
После уроков он дождался автобуса до Уэст-Лейк-парка. Ён сегодня работает допоздна или на деловом ужине. Однажды вечером он водил Дэниэла на свою фабрику, и Дэниэл смотрел из офиса администрации на ряды женщин за швейными машинами. «Твоя мать не любит приходить ко мне на работу», — сказал Ён.
Раз или два в неделю Дэниэл ездил на автобусе к Леону, чтобы поужинать с ним и Шуан. Он играл в парке с Йимей, показывал, как бросать фрисби и кататься на заднем колесе велосипеда, и жалел, что она не его настоящая родная или хотя бы двоюродная сестра. Когда он упомянул об этих визитах матери, она сказала: «Может, когда-нибудь схожу с тобой». Но сегодня был занят и Леон; сказал, что ему придется работать допоздна.