Они с сиром Пьеро никогда уже не исправят своих отношений. Вернуться назад было невозможно.
Невозможно. Как ненавидел Леонардо это слово!
Он резко отодвинулся от стола вместе со стулом, ножки громко заскрежетали по деревянному полу. Леонардо встал и в три больших шага пересек кабинет, вытащил из угла нечто, обернутое в холстину. Под ней оказалась пара гигантских, похожих на нетопыриные, крыльев, собранных из кипарисовых планок и льняного полотна.
– Мастер? Что вы делаете?
Леонардо молча свернул крылья в длинный рулон и взвалил на плечо.
Салаи встал перед дверью.
– Не пущу!
– Прочь с дороги.
Салаи скрестил на груди руки и для устойчивости расставил ноги.
– Нет!
Леонардо резко развернулся, метя рулоном в голову Салаи. Задним концом рулона он смахнул с полок книги, чаши и кубки, и те с грохотом разлетелись по полу. Салаи поднырнул под свернутые крылья, стараясь преградить мастеру путь. Леонардо кинулся в одну сторону, потом в другую и выскочил за дверь.
– Мастер, подождите! – крикнул Салаи. – Они же еще не готовы.
Волоча за собой крылья, Леонардо карабкался на вершину холма, с которого открывался вид на Флоренцию. Полная луна освещала пустынную местность. Холм зарос густой мягкой травой. Деревья клонились на ветру, их стволы походили на согбенные спины стариков. Воды Арно в отдалении поблескивали в лунном свете, Флоренция была усеяна точками горящих свечей.
– Мастер, – издалека донесся голос Салаи. Леонардо оглянулся. Салаи и Лиза бежали внизу, стараясь нагнать его.
Действовать следовало быстро. Он свалил крылья возле обрыва, споро распутал связывающие их веревки, бережно расправил каждое. Когда он мастерил эти крылья, предполагалось, что Салаи потом поможет ему надеть их. Пальцы Леонардо дрожали, когда он закреплял кожаные ремни на правой руке. Затем неловко попытался проделать то же на левой.
– Мастер, стойте! – Салаи приближался.
Конструкция была пригнана к телу не так плотно, как хотелось бы Леонардо, но сойдет и так. Времени мало. Когда он поднялся на ноги, ветер подхватил крылья. Льняное полотно натянулось. С вывернутыми назад руками, Леонардо, сопротивляясь ветру, подошел к краю утеса, выпрямился. Он стоял, залитый светом полной луны, с распростертыми за спиной трепещущими крыльями, и смотрел сверху на Флоренцию.
Однажды, когда он был совсем маленьким, он проснулся в своей колыбельке перед каким-то сельским домом, которого не видел раньше. На другой стороне двора отец громко ругал его рыдающую мать. С ними рядом стоял какой-то странный незнакомец – высокий, звероподобный, со злым красным лицом.