— Вот. Так-то лучше, правда? А теперь нам пора в путь. Или есть другие угрозы насчет твоего дорогого папы, которые ты хотел бы упомянуть?
Меня снова вырвало. Я пытался сделать так, чтобы часть рвоты попала на нее, но промахнулся. Даже в такой маленькой и жалкой мести мне было отказано.
— Мне не следовало упоминать отца, — признался я. — Ке-хеопс и пальцем не шевельнет, чтобы меня спасти.
— Ах, бедный маленький мальчик джен-теп, так полный жалости к се…
— Зато моя сестра надерет тебе задницу.
— Эта маленькая папина дочка?
Она рассмеялась. У нее был очень красивый смех, настолько, насколько может быть красивым маниакальное хихиканье.
— Твоя сестра бежит за отцом, как хвост — за щенком. Все это очень забавно. Наши люди шутят, что Шелла виляет хвостом каждый раз, как Ке-хеопс ходит в туалет.
Мой народ не славится умными остротами.
Моя похитительница подошла чуть поближе и поднялась на несколько дюймов выше, так, чтобы мы смотрели друг другу в глаза.
— Тебе не кажется, что, если бы она тебя искала, маленькая тряпка к этому времени уже бы появилась?
По правде говоря, в ходе нашей стычки я полностью убедился, что серьезно недооценил и свою ситуацию, и склонность Шеллы меня защищать. Я просто предположил, что, едва я подойду достаточно близко, заклинание, которое она наложила, предупредит ее о моем появлении, и она примчится. Но я забыл одну из самых важных черт Шеллы и теперь с легким удовольствием сообщил своей пленительнице:
— Дело в том… Что моя сестра любит ждать подходящего момента, чтобы появиться.
Чародейка уставилась на меня, ее неестественно голубые глаза сощурились, когда мои слова пробились сквозь все ее торжествующие высказывания. Она подняла руки в первом магическом жесте заклинания щита.
— Сома-ех-па…
Она упала, как брошенный куль с зерном. Прекрасная лазурь ее платья послужила милой, но не очень практичной шелковой постелью, когда она приземлилась на твердую сланцевую землю.
Воздух передо мной замерцал, когда вторая молодая женщина вышла из удивительно изящных маскирующих чар. Златовласая, с почти светящейся кожей, она выглядела выше, чем тогда, когда я видел ее в последний раз. Ее одежда была элегантным вариантом серебряных кожаных доспехов военного мага, оставлявших руки обнаженными, чтобы демонстрировать шесть искрящихся татуировок. Она кинула на меня взгляд, который говорил, что я, как всегда, полностью предсказуем.
Полагаю, это была правда, если не считать того, что я собирался ее убить.