Потом я понял, что у меня все-таки есть несколько вещей, которых касался белкокот: шрамы от всех его укусов.
Я опустился на колени и подобрал с земли крошечный осколок оникса. На мне было несколько меток от укусов, но самый недавний — на тыльной стороне правой руки. Однажды ночью во сне я нечаянно прикоснулся к меху Рейчиса. Он решил, что я пытаюсь его приласкать, и высказался в ответ со всей своей обычной привязанностью к «голокожим, которые думают, будто из белкокотов получаются хорошие питомцы».
Я воткнул осколок оникса в шрам. Это было больно, но странным образом: скорее эмоционально, чем физически. Я отнесся к этому как к доброму знаку. Когда я вытащил осколок, оттенок черного изменился, он почему-то заблестел. Наверное, я все вообразил, но что еще мне оставалось делать?
Большая часть магии дыхания требует двух рук, поэтому я подбросил осколок в воздух. Когда он начал падать, я создал магические формы. Вообще-то это нелегко: средний и безымянный пальцы прижаты друг к другу в знаке связывания, большие пальцы направлены вниз для укрепления, а указательный и мизинец трепещут, как крылья птицы. Последнее особенно трудно. Попробуйте и увидите.
— Сарет-кавеф, — произнес я, вкладывая в слова свою волю и стараясь удержать в уме и эзотерическую конфигурацию заклинания, и квинтэссенцию магии Шеллы.
Я услышал вопль вместе с шумом ветра, когда крошечные осколки стали полосовать воздух, летя быстрее и с большей силой, чем я когда-либо раньше видел при исполнении заклинания парящего компаса.
Я понятия не имел, получилось ли — прошел ли каким-то образом маленький осколок сквозь Тени, чтобы найти мою сестру, и хватит ли связи от укуса белкокота, чтобы Шелла дотянулась до него своими целительными заклинаниями. Но это могло сработать, что дало мне то, чего уже некоторое время так особенно не хватало, — надежду.
Рейчис, несмотря на воровство и жульничество, несмотря на все укусы и оскорбления, которыми он меня награждал, был лучшим другом, какого я когда-либо имел. С того момента, как нас разлучили, я чувствовал себя беспомощным. Все, что я делал до сих пор, не удавалось, а только еще больше отдаляло меня от него. Больше нечего было испробовать, больше не с кем было сражаться, не осталось ничего, чем пожертвовать. Если кто-то сейчас и мог помочь, то только Шелла.
«Надеюсь, это сработает, Рейчис. Надеюсь, я снова тебя увижу, если не в этом мире, то в аду, в котором мы оба однажды должны очутиться».
Мной овладела усталость, куда большая, чем могло бы вызвать такое простое заклинание. Я опрокинулся назад, выскальзывая из Теней. Тело мое ударилось о матрас, что было приятно, а голова — о стену за ним, что приятно не было. Я забрался под одеяла и откинулся на подушку, чтобы уснуть.