Николай Чудотворец: Полная история жизни, чудес и святости (Вознесенский) - страница 143

Никольские ворота Московского Кремля. XIX в.

Когда, в 1812 году, после сорокадневного пребывания своего в Москве, Наполеон оставлял Кремль, вместе с другими зданиями его он решил разрушить посредством взрыва также и Никольские врата. С этой целью заложено было громадное количество пороха, который и был зажжен. Сила взрыва была ужасная: камни, железо, бревна от стен летели в вышину и вдаль на громадное пространство; пошатнулись стены не только в Китае, но и в Белом городе; лопались стекла в окнах, вырывало самые двери и окна, в домах все – и мебель, и людей бросало из стороны в сторону, а треск и гул взрыва был слышен далеко в окрестностях широкой Москвы. Произошло что-то вроде гибельного землетрясения. Что же должно было статься с Никольской башней и ее воротами? Произошло однако нечто неожиданное, явное чудо, явное знамение силы и славы Чудотворца, судя по словам современников-очевидцев этого события. Высокопреосвященный Августин, архиепископ Московский (в своем слове на торжество освящения возобновленного Успенского собора в 1813 году), исчисляя различные чудеса милосердия Божия, явленные в те времена нашествия вражеского в столице, так представляет происшедшее: «Пали твердые ограды и высокие бойницы, но рухлое стекло, покрывающее лик Угодника Божия, среди ужасного их разрушения, осталось невредимым. Никольская башня сверху до половины разрушена; стена с северной стороны оторвана, но образ над воротами Святителя Чудотворца Николая и стекло, покрывавшее лик Угодника сего, нимало не потерпели повреждения. Самый фонарь пред образом, на слабой верви повешенный, взрывом подкопа, разрушившим половину арсенала и башни Никольской, не был оторван». А император Александр I, осмотрев место взрыва, велел увековечить это знамение силы Божией и Угодника, следующей надписью, им данной и начертанной на мраморной доске под образом Святителя: «В 1812 году, во время неприятельского нашествия, твердыня сия почти вся была разрушена подрывом неприятеля; но чудесной силой Божией святой образ великого Угодника Божия, Святителя Николая, зде начертанный на самом камени, и не токмо самый образ, но и самое стекло, прикрывавшее оный (фонарь) со свещею, остались невредимыми. Кто Бог велий, яко Бог наш! Ты еси Бог, творяй чудеса: дивен Бог во святых Своих».

Чрез эти славные Никольские ворота мы войдем далее вглубь Кремля. На этом маленьком кусочке земли мы видим множество храмов, увенчанных еще большим множеством золотых глав. Кажется, что храмами и главами полно все это небольшое пространство, и любящему сыну Руси, знающему, что это – центр, сердце ее, сразу становится понятно, чем жила и живет остальная Русь. А мы, знающие кроме того, как искони наше отечество почитало Святителя Мирликийского и чем оно обязано ему, мы ищем среди этого множества церквей храма Святителю и, по-видимому, не находим его. Однако только по-видимому, потому что и здесь издавна был и ныне есть храм великому Угоднику, нашему покровителю… Перед нами самая большая глава всего Кремля – золотая шапка Ивана Великого, знаменитая Ивановская колокольня. У подножия ее царственный колокол, соответствующий своей величиной этому великолепному зданию, украшавший когда-то его и наполнявший своим звуком всю первопрестольную столицу. Первые звуки этого царя-колокола раздались во славу того же Святителя Мирликийского в день его памяти 6 декабря, а колосс-колокольня, прогремевшая своим колоколом о славе Чудотворца, ныне – храм имени того же Угодника Божия. О первом ударе царь-колокола в день памяти Святителя свидетельствует нам древний писатель-иностранец, а для объяснения устройства храма в царственной колокольне мы войдем в самый храм. Здесь есть великий свидетель всей прежней и нынешней славы Чудотворца в Кремле – его чудотворный образ «Гостунский». Он представляет нам Святителя в полроста, с деяниями его по сторонам, в сребро-злащенной ризе, украшенной разноцветными камушками. История этого образа – почти полная история храма Чудотворцу. Гостунским он называется потому, что обретен недалеко от нынешнего села Гостуни (Лихвинского уезда) Калужской губ., или даже в самом селе. Местные предания этого села относительно явления чудесного образа расходятся: по одним – оно было на речке Гостунке, протекающей недалеко от села; по этому случаю, говорят, на этом месте была выстроена и первая церковь во имя Святителя. А другие утверждают, что чудотворная икона впервые явилась на озере, находящемся в селе с восточной стороны нынешней церкви Чудотворца. Какое предание вернее – решить невозможно, да и не так важно. Зато все предания сходятся в утверждении, что образ явился еще в глубокой древности, и, во всяком случае, не позже конца XV века. К началу XVI столетия образ столь прославился уже знамениями дивной помощи всем с верою обращающимся к нему, что слух об этих чудесах образа дошел до Москвы. Тогда великий князь Московский Василий Иоаннович, желая достойно почтить Святителя и явить его славный образ для поклонения большому числу верующих, повелел построить во имя Чудотворца новый каменный храм в Кремле вместо прежнего деревянного и в этот храм перенести образ из Гостуни. Но самое лучшее – обратимся к летописям самого этого древнего храма: в них об этом пишется так: