– Машина мощная, как танк, – согласился Майло, – а раскрашена она у него, будто у первокурсницы… Не наводит ни на какие мысли, а, Мозес?
Рид неловко пошевелился, посмотрел куда-то в угол.
– Любит внимание?
– Похоже на то.
Когда Рид вышел, я спросил:
– Как у первокурсницы? Ты ожидал, что Рид скажет, дескать, Кентен – гей?
– Ты сам видел, как он отвел глаза, именно так он и думает. Наш старина Эдди – действительно не самый обычный дедушка. То ли он сам себе боится признаться в своей ориентации, то ли это и вправду страсть к ярким цветам – и больше ничего. Я вчера сделал кое-какие звонки; в так называемом гомосексуальном обществе никто не может сказать о Кентене ничего конкретного. Хотя за деньги на СПИД все признательны.
– В «так называемом обществе»?
– Ты же не думаешь, что мы – это какой-то монолит? Небесно-голубого цвета?
* * *
В следующий раз Майло позвонил полтора дня спустя; я был дома, писал судебную экспертизу.
– Продолжаем наблюдать за хоромами Кентена и жилищем Мендосы; пользы – как от сенатского подкомитета. То же самое и с Гизеллой Мендоса. Зато двадцать минут назад я наконец-то впервые получил помощь от общественности по делу Фримен. Анонимный звонок, номер не высветился; секретарша, которая приняла сообщение, полагает, что голос был мужской, хотя на сто процентов не уверена. Наверняка все переврала, но записала следующее, диктую дословно: «Насчет убитой учительницы, обратите внимание на 3 мая, 8 октября, 5 ноября».
– Только шифровок нам для полного счастья и не хватало!
– Я уже полазил по историческим сайтам, но ничего интересного не обнаружил.
Я записал текст и даты на листок бумаги.
– Репортерам про дело Фримен не рассказывали, так что звонил человек, связанный с Академией. Только не надо мне напоминать, что какому-нибудь старшекласснику просто могла прийти в голову остроумная хохма.
– Ты не находишь интересным, что звонок поступил через два дня после встречи с Кентеном?
– Полагаешь, разноцветный Эдди пытается направить меня по ложному следу? Вот и я так подумал, но тогда его интерес к Марти невинным уже никак не назвать. Знаешь, один из моих наблюдателей обрадовался было, когда к воротам Кентена сегодня утром подъехал юнец на «БМВ» с кожаной крышей. К сожалению, если верить номерам, тачка зарегистрирована на имя Гаррета Кентена, девятнадцати лет, из Трэнкас-Бич. Вероятно, внук. Его визит навел меня на кое-какие мысли. Жить вместе с Марти в доме, куда имеют свободный доступ твои внуки, по меньшей мере рискованно, даже если забыть о непристойности. Хотя, с другой стороны, Гаррет почти сразу же выехал обратно – только с опущенной крышей и доской для серфинга на заднем сиденье.