– Что я понимаю?
– Похоже, они друг к другу неравнодушны. – Бездомный подмигнул, отчего его лицо сморщилось, как испуганная актиния. – Интересно, кто из них изображает мальчика?
Купюра все еще лежала у него на ладони. На грязной ладони – хотя когда он наконец ее сжал, чтобы спрятать деньги, ногти оказались аккуратно подстрижены. Поди угадай.
– Еще двадцатка, и у меня будет третий завтрак, начальник. И четвертый.
Майло дал ему еще десятку.
– Лучше бы, конечно, двадцатку, но спасибо и на том, начальник.
– Если выяснится, что ты соврал, у нас с тобой будет целый обед из четырех блюд. Только платить будешь ты.
– Ого! – бездомный рассмеялся. – Тут-то моим пенсионным накоплениям и конец.
Когда мы уже выезжали наружу из промзоны и поворачивали на Шестую улицу, Майло сказал:
– Вернусь к открытию заведения. Надо только придумать наблюдательный пункт получше.
– Пойдем купим по золотой цепи на шею и вернемся в образе приличных мужчин.
– Ну да, футболка с прикольной надписью у меня уже есть, нам в полиции выдают… Вот только разговор о завтраке заставил меня вспомнить о морской пехоте.
– Понимаю, что тебя тянет в поход за едой, но в армии в это время пищу не принимают, приятель.
– Ищи другие ассоциации. У меня, например, такая: на суше и на море, как в рыбно-мясном ассорти. Еще точнее: лангусты и мясо на косточке – в том ресторанчике на Восьмой.
– А я-то думал, дело в твоем армейском патриотизме, – попенял я ему.
Но до Восьмой мы так и не доехали – позвонил Шон Бинчи.
– Я поймал Бри и Сельму, мой лейтенант! Прямо у входа в дом Бревинса; только я успел заглушить мотор – тут они и подъехали.
Назвал стриптизерш по именам, как старый приятель. Шон вообще любит людей, несмотря на то, что каждый день имеет дело с наихудшими проявлениями человеческой натуры.
– Арестуй их, – приказал Майло.
– Уже арестовал; везу в отдел, будем через двадцать минут. Они рассказывают очень интересные вещи, мой лейтенант.
– По поводу убийств?
– Чего нет – того нет. По поводу того, что на них только что снизошло религиозное откровение и они намерены оставить разгульную жизнь и поступить в монастырь.
– Только не вздумай отпускать им грехи! Сперва выслушаем полную исповедь.