– Не будем, – с готовностью кивнул Майло.
Фиделла уставился на него с подозрением.
– Что-то же вам придется про меня сказать?
– Скажем, что вы – свидетель. Когда вы ушли из бара?
– Часов около восьми, может, полдевятого. Что потом?.. Пришел домой, сделал сэндвич – анчоусы, помидоры, моцарелла. Несколько раз позвонил Элизе. Она все не отвечала; я тем временем посмотрел еще телевизор, выпил бутылку пива, почистил зубы и прополоскал рот как следует – на случай, если дозвонюсь Элизе, от сыра и анчоусов запах остается. Так и не дозвонился. Думаю, ладно, если что, сама позвонит, как обычно. А потом разволновался, времени-то много прошло. Ну и поехал к ней… Уже часов одиннадцать было.
– То есть большую часть вечера вы провели дома?
– Ну да, смотрел по ящику, как Анджелина и Брэд подбирают себе временный особняк в Малибу, потому что яхта требует ремонта. А куда еще мне было идти?
Фиделла осел в кресле, глаза его подернулись печальной дымкой. Похоже, он, сам того не желая, услышал в своем вопросе метафизический подтекст.
– Идти-то мне теперь некуда… – повторил он.
Когда мы встали, он наливал себе еще текилы.
Отъехав на квартал от дома Фиделлы, Майло припарковался у обочины и позвонил в департамент, чтобы узнать, нет ли за Сэлом каких-нибудь мелких грешков. Ничего не нашлось – лишь управление автомобилем в состоянии опьянения полтора года назад, первое такое нарушение, всего лишь штраф.
– Надо проверить все, что он рассказал о своих перемещениях в тот день. Только сначала завезу тебя домой.
– Ты серьезно считаешь его подозреваемым?
– Я считаю, что его рассказ следует проверить.
– Поедешь по бульвару Ван-Найс в сторону Беверли-Глен?
– Угу.
– Тогда мы как раз проедем мимо того бара.
Бар Арни Джозефа «Дела идут» обнаружился к северу от Риверсайд. Неприхотливое заведение для любителей хорошенько выпить, темное и насквозь прокуренное. Бармен, на вид лет за восемьдесят, подтвердил то, что мы услышали от Фиделлы. В вазочках на стойке обнаружились и упомянутые Фиделлой вяленые креветки, на вид больше напоминавшие сухой корм для рыб, а также горох и миндаль. Когда прозвучало его имя, вдоль стойки послышались смешки. Женщина, неторопливо потягивавшая пиво, оторвалась от своего занятия и сообщила:
– Везунчик Сэл везде поспел.
– Везунчик? – переспросил Майло.
– Сорвал джекпот в Рино. Неужто он вам не рассказывал? Вечно хвастается направо и налево…
– Сам себя не похвалишь – никто не похвалит, – подтвердил еще один завсегдатай.
Женщина поставила кружку на стойку. Лет пятидесяти, приземистая, седовласая, в официантской розовой униформе, к дизайну которой явно приложил руку тот же садист, что шьет стандартные платья для подружек невесты.