Обман (Келлерман) - страница 29

Майло нахмурился и некоторое время молча ехал на юг, на бульваре Вентура свернул на запад и вырулил на Беверли-Глен.

– Значит, у каждого такой партнер, какого он заслуживает? И что это означает применительно ко мне и Рику?

– Рик – умный, обеспеченный, хорошо выглядит. Держу пари, что ты тоже считаешь себя красавцем, прячущимся под маской мрачного полицейского-ирландца.

– Не чаще раза в месяц, – усмехнулся Майло. – А что под своей маской чувствует Рик, для меня вообще загадка.

Пикап Робин стоял у входа. Сама Робин была в студии – небольшой постройке позади дома, где она вытачивала корпус мандолины. Еловая стружка покрывала пол у ее ног мягким кремовым ковром. Бланш нашла местечко поудобней и закопалась там в стружку.

Как Элиза Фримен – в замороженную углекислоту.

В студии пахло хвойным лесом после дождика.

Волной нахлынули воспоминания. Я снова шел по лесочку позади маленького домика в Миссури. Я снова был ребенком, растерянным и испуганным, выскочившим из дома, потому что мама заперлась в своей комнате, а пьяный отец продолжает бушевать.

И я надеялся, что наконец потеряюсь навсегда.

Я улыбнулся и поцеловал Робин. Она отложила стамеску и принялась разминать пальцы:

– Ты вовремя, я как раз закончила.

Корпус был гладкий, округлый, со слегка выгнутым животиком. Сразу понятно, почему мандолина – женского рода.

– Красота!

Робин постучала по еловой поверхности. В ответ раздался негромкий музыкальный звон.

– Музыка – она уже в дереве. Все, что от меня требуется – не навредить.

– Это относится к любому серьезному делу.

Мы перешли в дом, ненадолго задержавшись у прудика, чтобы покормить японских карпов. Бланш вертелась рядом, радуя взгляд своей странноватой, совершенно человеческой улыбкой.

За кофе я рассказал Робин про тело в сухом льду.

– Кто-то хотел показать, какой он холодный убийца? – высказала она предположение.

– Любопытная идея.

– Проведя день с деревом и стамеской, я начинаю мыслить символами.

Я рассказал ей про шефа. Она не удивилась.

– Политики – это низшая форма жизни.

– Шеф полиции – не выборная должность.

– Но он принадлежит к тем, кто во власти. Уже не микроб, хотя до уровня плесени ему еще расти и расти.

– Моя подружка – анархистка…

– Хотелось бы, – вздохнула Робин.

– Быть анархисткой?

– Хотелось бы, чтобы идеи анархии хоть как-то сочетались с реальностью.

* * *

Вечер я провел за компьютером, вводя разные фразы наподобие «виндзорская академия» в строку поиска. Ничего, кроме официальных пресс-релизов и рекламы.

Я переключил внимание на личность жертвы. Нашел красочную страничку одиннадцатилетней Элизы Фримен из Грейт-Нек, штат Нью-Йорк, ознакомился с тем, как она рисует пастелью, и ее новой проволочной сеткой на зубах. Прочитал о том, как Элиза Фримен из Пеппер-Пайк, Огайо, получила на свой девяносто шестой день рождения открытку от баскетболистов из «Кливленд Кавальерс». Ничего об Элизе Фримен, покойной репетиторше.