Входная дверь была не заперта, мы вошли и оказались в прихожей. Высокий потолок, покрытый плиткой пол, винтовая лестница на второй этаж, справа от лестницы из окна падали лучи теплого, чистого света. Дальше – гостиная, совершенно пустая, если не считать женщины с книгой в складном кресле. По всем признакам выходило, что прежние жильцы уже выехали.
Женщина опустила книгу. Пепельная блондинка, за сорок, в черном брючном костюме. Оборки белой шелковой блузы, пышные, как взбитые сливки, пущены поверх жакета. Книга оказалась биографией Линкольна в кирпич толщиной. Женщина положила ее на кресло рядом с собой.
– Лейтенант, доктор, я не ждала вас так рано.
– А вы…
– Меня зовут Мэри-Джейн Ролинс.
Лицо круглое, мягкое, без морщин. Судя по натурально бесцветным бровям и ресницам, осветленные волосы должны были символизировать вторую молодость.
– Приятно с вами познакомиться, директор. Заняться нами вам поручил мистер Хелфготт?
– Доктор Хелфготт, – поправила Ролинс, вставая. – У него – степень по педагогике, диссертация – по организации образования. Да, это он попросил меня оказать вам содействие.
– Хелфготт защищался в Брауне? – небрежно поинтересовался Майло.
Ролинс слегка приподняла бровь.
– В Калифорнийском университете.
– А, предпочел государственное образование частному…
– Лейтенант, в Калифорнийском университете очень сильный педагогический факультет.
– И много ваших выпускников стремится поступить на этот сильный факультет?
– Столько, сколько нужно. Если вы не возражаете, я хотела бы продолжить работу с книгой. Приготовленная для вас комната – вот за этой дверью…
– Я предпочел бы побеседовать, раз уж вы здесь. Вы тоже доктор, если я не ошибаюсь.
Короткий кивок.
– Что вы можете рассказать об Элизе Фримен?
– Ничего такого, что вы не могли услышать от доктора Хелфготта.
– Доктор Хелфготт сказал, что педагогами он практически не занимается и что подробности следует спрашивать у вас.
– Я могу в подробностях описать, что было написано в ее планах подготовки к урокам, но вряд ли вас это интересует.
– Была ли она довольна работой в Академии?
– Разумеется.
– Почему разумеется?
– А чем ей быть недовольной? – Ролинс вдруг улыбнулась, хотя улыбка вышла не самая приятная. – Что же касается ее личной жизни, здесь я никакой информацией не располагаю.
– Командиру не пристало фамильярничать с нижними чинами?
Ролинс неуверенно прикоснулась к сливочным оборкам.
– Все, что я знаю об Элизе, относится к часам, проведенным ею в школе. Она была очень ответственным учителем на замене и ни разу нас не подвела.
– Поэтому вы предложили ей контракт, по которому она получала жалованье, даже если не работала?